Его логика парадоксальна, и дает новый взгляд на привычные вещи и явления. Он доказывает на первый взгляд абсурдные вещи. Почему? Его лекции на радио «Серебряный Дождь» - музыкальные расследования покруче, чем расследования Шерлока Холмса.

Михаил Казиник, как Фигаро. Его поймать практически невозможно. Несколько дней назад он был в Риге, сегодня в Стокгольме, завтра в Италии, а через несколько дней – в Москве. А каким должен быть темп жизни человека, который разрушает стереотипы и снимает шоры с глаз миллионов людей? Правильно, интенсивный.

Михаил Казиник

- Михаил Семенович, как рассказать нашим читателям, кто вы?

- Меня часто называют настройщиком человеческих душ. Ведь творения искусства всегда, будь то литература, музыка или поэзия – это вибрирующий источник энергии. Но большинство людей, к сожалению, по разным причинам, похожи на испорченные приемники, не настроенные на волну творений искусства. У меня задача - настроить, отремонтировать и проверить в действии.

- В вашем чемодане лежит маленький глобус. Значит, поле вашей деятельности - вся планета Земля?

- Конечно. Ведь наша Земля не такая уж большая. Я пытаюсь охватить как можно больше людей, которые по тем или иным причинам оказались обойдёнными счастливой возможностью понимания и наслаждения искусством. И нам дано достаточное количество лет, для того, чтобы пустить корни и сформировать личности, которые впоследствии смогут передавать другим умение воспринимать творения искусства.

Мне пишут много писем. Не так давно я получил послание с замечательными словами: «Наш шестнадцатилетний мальчишка, с которым всегда были проблемы, подсадил всю нашу семью на Ваши передачи. Более того, он побежал за Достоевским, скупил все записи Баха и теперь в нашей семье все изменилось. У нас больше нет проблем отцов и детей, потому что перед искусством, как и перед Богом, все равны. Ведь в искусстве нет ни отцов, ни глупцов, а есть Вечность».

Как только появляется Искусство, становится смешно говорить о жизни и смерти, о переходном возрасте или о пенсии. Потому что человек перед искусством не имеет ни возраста, ни социального статуса.

- Когда Вы поняли, что быть настройщиком человеческих душ – Ваша миссия?

- В пятнадцать лет. Я встретил одну замечательную женщину. Она была поэтом. И она мне сказала: «Идите к людям, у Вас получится. Вы – можете!». Свои первые встречи я провёл в Ленинградском Университете. А затем было много встреч - в институтах, школах, заводах и… даже в тюрьмах.

- ???

- Да, мне очень захотелось выступить в тюрьме. И мне пошли навстречу. В городе Витебске я был в разных тюрьмах и читал там лекции. И многие заключенные после лекций подходили ко мне и говорили: «Если бы у нас была возможность услышать это раньше, никакой тюрьмы бы не было». Так что у меня накопилось много воспоминаний. Но я не собираюсь писать мемуары, на них у меня времени нет. Я должен писать книги и готовить программы.

- Но ведь воспоминания важны для каждого?

- Благодаря моему опыту у меня появилась система, с помощью которой можно переделывать взаимоотношения между людьми, народами и, даже, целыми государствами.

- В чем же ее суть?

- В системе образования. Прежняя система образования, возможно, и была идеальной для прошлого века - без интернета и с минимумом теле- и радиоканалов. Но сейчас, благодаря интернету, мир стал единым, произошел информационный взрыв и количество информации удваивается каждые три года. Сегодня говорить о наполнении ученика информацией не только смешно, но и глупо. Клиповая система образования прошлого века устарела. Учить сегодня нужно не разрозненными фактами, а выработкой умения мыслить и ориентироваться в этом бурном потоке информации.

Поэтому я решил опробовать свои идеи на примере маленького городка Выксы и предложил школьным учителям иную систему преподавания. Фонд «Участие» подготовил все условия для проекта. Пообщавшись с учителями на конференции, я дал им задание. И учителя рассказывают мне о результатах. У них блеск в глазах, им так это понравилось, и, как мне кажется, они увидели, что, действительно, могут построить другую школьную систему.

- Что же должно измениться?

- Всё. Прежде всего, школа должна перестать быть клиповой, где учитель географии читает свой предмет 45 минут, учитель истории – историю 45 минут и так далее. Получается странная вещь. В этих фактах нет системы. А ведь география – это место, история – это время, а культура – это наполнение места и времени. Несколько педагогов одновременно будут вести предмет, который одновременно изучают все старшеклассники. И на уроках предлагать ученику ключи к пониманию законов жизни и мироздания, усвоив которые они будут достойными и образованными людьми. Вдумайтесь, мы отдаем своих шести-семилетних детей в школу на двенадцать лет, и что получаем в результате - после того, как по шесть часов в день много лет подряд специалисты занимались ими? Мы часто получаем необразованных детей с больной психикой и, что самое страшное, ненавидящих процесс обучения . Значит, школа в том виде, в каком она существует сейчас, устарела.

- Одна из любимых тем для россиян – это как раз реформа школьного образования.

- Ее пытаются изменить те же самые люди, которые уродовали школу из поколения в поколение. Они выбрасывают ряд важнейших предметов, главных предметов бытия, всего, что выстроено от Сократа до Канта, выбрасывают слово, концепцию, риторику, то есть все то, на чём благополучно существовали цивилизации. Теперь главным предметом станет «Россия в мире». Какой же это предмет? Достаточно выйти на улицу, и сразу станет ясно. А затем для сравнения поездить по миру. Тогда станет совсем ясно. Если вести этот предмет честно, то это будет самый страшный предмет в истории человечества. И вот эти дети из этой России должны будут что-то выбирать. И они уж точно выберут! Многие дети сегодня уже ездят по разным странам, у них есть возможность сравнивать.

Россия сильна не уровнем жизни, не качеством квартир и автомобилей, и даже не чистотой улиц. Она велика Духовностью, творческим вкладом в духовную копилку человечества. То, что мы сделали в области культуры литературы, музыки, философии в течении 19 века и начале 20 века - уникально. Но я прекрасно понимаю, что предмет «Россия в мире» не об этом. Ибо ЭТО как раз выбрасывают из образования.

Если полагать, что это делается сознательно, может развиться паранойя. Лучше считать, что люди, участвовавшие в разработке, просто не образованны. И это страшно. Они получают невиданную власть. В России власть не только инфернальна, но и сексуальна. И это существует уже не менее тысячи лет.

- По поводу инфернальна – все ясно. А что вы подразумеваете под словом «сексуальна»?

- В России власть не сотрудничество, а владение. Чисто феодальное, с правом первой ночи. Эта власть владеет всем: всеми людьми, всеми заводами, всей землей и ее ресурсами. Это владение полное и абсолютное. Все эти мигалки, когда ты уступаешь дорогу, когда ты поклоняешься и с болью в животе идешь к самому маленькому чиновнику, потому что у него право тебя иметь. Это зловещая сублимация эротизма, полового акта, при котором вы – абсолютно пассивный участник, вы не хотите, но они вас хотят, и вы вынуждены быть в пассивной близости с ними. Они же все время о себе напоминают. Ни в одной стране мира никто так много не говорит о политике! Это бессмысленно, ведь существует масса других тем: можно говорить о путешествиях, погоде, природе, мужчинах, женщинах, литературе и искусстве. Но постоянно муссировать несколько политических имен - это же болезненность и сексуальная озабоченность. Словно страна не может и дня прожить без своих парламентов и властных структур.

Помню, лет пятнадцать назад я проводил экскурсию для своих шведских учеников. Мы стояли в Кремле около Царь-Колокола. Вдруг выбежала милиция и начала нас толкать. Шведы, даже дети, - свободолюбивая нация, к ним никогда никто не имел права прикоснуться. Они были в шоке. Их начали оттеснять за колокол подальше от края дороги. Ехал кто-то важный! Мои шведы были настолько потрясены, что у них пропал дар речи.

А теперь другой пример из моей жизни. Около десяти лет назад я выступал в одном городе, недалеко от него километрах в 150 родился очень известный художник, и мне предложили туда съездить. Мне очень хотелось, но я боялся опоздать на концерт. Меня успокоили, и пообещали, что поездка будет быстрой. Так и получилось. Меня посадили в машину одного из влиятельных чиновников, и мы поехали со скоростью 180 км/час по очень узкой дороге. Стекла в машине были тонированные. И я мог видеть вереницы транспорта, остановленных на обочине, и милиционеров, стоящих по всему пути под козырек. Чувства это я не могу забыть до сих пор. Мне показалось, что наш автомобиль - огромный фаллос, который пронзает без разрешения всех и все. А все, что вокруг, – это сплошное лоно, в которое я вторгаюсь без всяких прав. Когда мы добрались до места, и хлебосольные хозяева поджидали меня с накрытыми столами, скажу честно, мне кусок не лез в горло. Мне ничего не нравилось - ни бассейны, ни суета вокруг меня. Так меня эта власть над людьми удручила. Я совершенно другой человек, и мои ценности лежат в других плоскостях. Но ведь во всей России эта картина повторяется. В этом вся нелепость.

- А как вы объясните огромный интерес состоятельных россиян к классической музыке, театру и выставкам? Что за духовный голод вдруг проявился?

- Думаю, что сейчас все обернулось фарсовой стороной. Узнав, что приобщение к культуре, в частности к классической музыке, есть один из признаков принадлежности к избранной группе людей, все и захотели стать такой группой. Когда ты – попсовик, ты - конвейерный человек. И работа у тебя – один конвейер. Классическая же культура всегда обращена к личности. А личность вообще не зависит от работы. Есть в нашей стране такой опыт, и все то, что падает в русскую купель, сразу обретает противоположный статус. Как Губерман писал в своих «Гариках на каждый день»: «Мне Маркса жаль, его наследство упало в русскую купель, где цель оправдывала средства, а средства обо…ли цель».

- Как вы вообще относитесь к России?

- Я безумно люблю свою страну и свой народ. Я уже почти не контактирую с Западом, хотя живу именно там. Мне кажется, что сейчас надо делать все возможное для своей страны, чем я очень активно занимаюсь. Интерес к моей деятельности есть. Но, к сожалению, все раскручивается крайне медленно. Я же не бью женщин ногами и не меняю их. Если б я менял женщин на каждом шагу, тогда бы я бы интересен гораздо большему количеству людей. Но поскольку я живу всю жизнь с одной женой и никогда не бил ни женщин, ни мужчин - ни руками, ни ногами, - то я не представляю никакого интереса для российской прессы.

- Как выбираете темы для своих выступлений? В начале апреля у вас будут три концерта-лекции в Политехническом музее.

- Я приезжаю в Москву с концертами по два раза в год, и на этот раз состоится уже мой четвертый визит. Начинали мы с моим продюсером Юлией Брук с простого: стилей, направлений, разных эпох. Теперь мы пошли глубже. Моя первая лекция называется «Космос Мусорского». Если бы я с этого начал, сомневаюсь, что ко мне кто-нибудь пришел. А теперь уже все знают, что «Космос Мусоргского»- это не просто концерт, а это погружение в уникальные знания. Мусоргский не только самый яркий изо всех участников творческого объединения «Могучая кучка», он – сверхгений, и через всю свою жизнь, ужасы, кошмары и болезни, пронес свою посвящённость. Его цикл «Картинки с выставки» – это одна из величайших космогонических теорий. Для меня Мусоргский – целое явление. И не только музыкальное. Это явление культуры, философии, астрономии, космогонии. А играть будет феноменальный пианист Андрей Шибко. Он, как и многие большие музыканты, выступает преимущественно на Западе.

Следующий концерт состоится 3 апреля. В нем примет участие пианист Вячеслав Зубков, которого я встретил в Киеве. Мне было достаточно послушать несколько нот, и я подумал: «Как много талантливых людей у нас пропадает». Он лауреат разных музыкальных конкурсов, но совершенно не распиарен. Уверен, что публике на этом концерте будет трудно усидеть в кресле. Ведь программа посвящена Листу, которому в этом году исполняется 200 лет. Это будет ощущение, словно мы вызвали дух Листа. А третья программа – об истории квартета. Мы с моими слушателями уже дошли до такого высочайшего уровня! Когда композиторы писали симфонии, то эти произведения были самым демократичным жанром. В своей Девятой симфонии Бетховен обратился к миллионам, точно зная, что эти миллионы его услышат. Иначе нет смысла обращаться. Симфонии – огромный зал, большое количество музыкантов, это – декларация! А квартет – это творческая лаборатория композитора, где он может показать самые глубокие чувства, опробовать экспериментальные идеи, интересные для него и для небольшого количества людей.

Это будет третья встреча, и она демонстрирует мое доверие к слушателям, я вижу, что они настолько глубоки, что я могу себе позволить такой доверительный тон. Наше путешествие в жанр начнется с квартетов композиторов Венской Классической Школы и закончится камерной музыкой одного из гениев ХХ века Дмитрия Шостаковича. Я позиционирую свои концерты как необычные. И поэтому провожу я их в Москве в самом необычном зале – в Политехническом музее, в котором когда-то находился центр культуры, здесь читали свои стихи Рождественский, Вознесенский, Ахмадуллина. А раньше – Блок, Ахматова, Маяковский.

Я позиционирую свои концерты как продолжение культурных традиций того времени.

- Вы не только увлекательный эрудированный рассказчик. Но зачастую Вы по-новому говорите о самых известных фактах. Ваша логика с обывательской точки зрения парадоксальна.

- А вы знаете, что вся сказка «О царе Салтане» закодирована на число 3? Мало того, что Пушкин пишет гениальную сказку с гениальной идеей, так он еще устраивает и потрясающие математические игры! Начиная с трех девиц под окном. Три – во всем! Три действия, три путешествия, три превращения Гвидона и три чуда. А тридцать три богатыря? Даже, когда князь Гвидон открывает бочку, идет такой текст: «Вышиб дно и вышел вон!» три удара на трех звуках «в». Лук делается из трех движений. Сделано феноменально, легко и красиво! А три полёта Гвидона? Когда нужно было лететь в четвёртый раз, то Гвидон «с женой остался». И всё, чтобы не нарушить триединство.

Но ведь все искусство – это великая игра! Великая музыка – она легкая и гармоничная, она общается с космосом. Если же в ней появляются жесткие аккорды, то это выходы в другие пространства, это путь из депрессии к счастью. В Патетической сонате Бетховена патетического лишь – несколько секунд. А потом после ля бемоля вверху и си бемоль в басу - переход в чудное движение, в эмоцию и активность.

Все великое искусство – радостно, потому что оно знает Вечность. Оно побеждает смерть и очень совершенно по своим структурам. Искусство не может быть серьезным, потому что мы играем в игры с богами. Да, это так! Человек осмелился играть в игры с богами. Как Пушкин, Моцарт или Бах. Это великие божественные игры и человек, внимающий им, велик и высок.