В этом году фестиваль, отмечающий свой первый юбилей, посвящён 150-летию Александра Скрябина. В юбилейном году на фестивале выступили: Государственный академический симфонический оркестр России им. Е. Ф. Светланова, Академический симфонический оркестр Московской филармонии, Московский камерный оркестр Musica Viva, вокальный ансамбль «Intrada», дирижёры Дмитрий Юровский, Дмитрий Лисс, Александр Рудин, пианисты Николай Луганский, Полина Осетинская, Андрей Коробейников, Александр Лубянцев, Александр Ключко, Ева Геворгян, сопрано Анна Аглатова.

Я посетил те два концерта, в которых играл Госоркестр им. Светланова. Оба дня за дирижёрским пультом стоял Дмитрий Юровский. А все произведения комментировал главный редактор журнала «Музыкальная академия» Ярослав Тимофеев. Он делал это лаконично, но информативно, в манере живой и доверительной. Видеозаписи его комментариев давались на экранах по обе стороны сцены.

Дмитрий Юровский и ГАСО им. Светланова

Программа 15 июля началась Первым фа-диез минорным фортепианным концертом ор. 1 Сергея Рахманинова. Солист – Николай Луганский. Он исполнил сольную партию в концерте с хорошим вкусом, сдержанно, строго и академично в лучшем смысле этого слова. Хорошо сложился ансамбль с оркестром. На бис Луганский превосходно исполнил до минорную прелюдию Рахманинова ор. 23 № 7.

Пианист Николай Луганский и ГАСО им. Светланова

Рояль фирмы «Ямаха» звучал несколько непривычно, напоминая стеклянный звук американского Стейнвея. Это, безусловно, связано с игрой на открытом воздухе. Как говорит великий пианист наших дней Григорий Соколов, игра на рояле на улице – самая стрессовая ситуация для инструмента.

Во втором отделении прозвучали Сюита из музыки оперы «Золотой петушок» Николая Римского-Корсакова и «Поэма экстаза» Александра Скрябина. Мне показалось, что в этот день маэстро Юровский в своих интерпретациях был несколько сдержан, если не сказать «скован». Если в концерте Рахманинова эту сдержанность можно было объяснить следованием солисту в строгом прочтении сочинения, то во втором отделении эта гипотеза не работала. Особенно эта «скованность» проявилась в «Поэме экстаза». Само название говорит о том, что это сочинение должно звучать не в равномерном движении, а в порывах восторга, ликования. Экстаз – это сбившееся дыхание, комок в горле. Отобразить это в музыке может rubato, применённое в допустимых рамках (а рамки определяются вкусом). Как должна ликовать труба в главной партии! Ничего этого в исполнении Дм. Юровского я не услышал. Главное – не ощутил экстаза. Быть может, это изъяны моего восприятия в тот день, но другого сказать не могу. Как говорится, «Платон мне друг, но истина дороже». Знаю, что мои оценки – не истина в последней инстанции, но они мои, и я «на том стою – и не могу иначе». При этом не исключаю возможности изменения моих оценок. Быть может, причина этой скованности была в том, что на открытом воздухе маэстро дирижировал впервые (в антракте репетиции 15 июля он сказал, что слышит оркестр совершенно иначе, нежели в зале).

А вот концерт 17 июля меня удовлетворил полностью! От позавчерашней скованности не осталось и следа. Увертюра к опере Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры» прозвучала с истинно немецкой основательностью.

Сразу чувствуется немецкая школа, которую маэстро получил в Германии и от своего отца – замечательного дирижёра Михаила Юровского, недавно покинувшего наш мир. Светлая ему память! Мы помним не только его собственное творчество, но и то, что он воспитал двух замечательных сыновей, ставших достойными продолжателями дирижёрской династии в четвёртом поколении.

Настоящим подарком слушателям стала «Шехерезада» Мориса Равеля – Три поэмы для голоса с оркестром на слова Тристана Клингзора. (Это псевдоним Леона Леклера, состоящий из имён двух персонажей опер Вагнера).

Во-первых, надо поблагодарить Дм. Юровского за сам факт исполнения этого малоизвестного в России замечательного сочинения Мориса Равеля. Я, например, услышал этот триптих впервые. Во-вторых, хочу отметить, что на высоте были все: и певица, и дирижёр, и оркестр. Блистательно исполнила вокальную партию сопрано Анна Аглатова. Её интерпретация достойна называться изысканной. Партия переливалась полутонами, излучала французский шарм и показывала прекрасный вкус. Вокал Аглатовой был безукоризнен. В верхнем регистре не прозвучало ни одной визгливой ноты. Прекрасно, изысканно и очень тактично вёл аккомпанемент оркестр, ни разу не позволивший себе перекрыть певицу.

Анна Аглатова и ГАСО им. Светланова

Финал фестиваля оказался и его высшей точкой. Ею стало блистательное исполнение Госоркестром Божественной поэмы Александра Скрябина, ор. 43.

Любопытна история создания Божественной поэмы. В 1902 году композитор начал работу над третьей симфонией, думая летом её закончить. Но на него обрушилось нервное истощение (невротическая депрессия, на языке тех лет), и он несколько недель пролежал в гамаке, запрещая себе работать. Затем Скрябин был вынужден для заработка взять заказ на фортепьянные пьесы. Вскоре его отвлекли вопросы философии. Вернувшись, наконец, к наброскам третьей симфонии, он понял, что его взгляды изменились настолько, что написанное буквально вчера уже устарело. Скрябин переформатировал наброски в симфоническую «Божественную поэму», соединяющую в себе философию, литературу и музыку.

По воззрениям Скрябина, человеческая душа в своём развитии должна пройти три этапа: борьбы, искушения наслаждением и Божественной игры. Так он и назвал три части поэмы: Борьба, Наслаждение, Божественная игра.

Партитура Божественной поэмы знаменита рекордным в истории музыки числом ремарок (553) для всех инструментов. Причём написаны они не по-итальянски, как принято, а по-французски.

Для Божественной поэмы у Дмитрия Юровского нашлись и многообразные оркестровые краски, и ритмическая свобода. Особенно ярко прозвучали всплески восторга в третьей части. В целом Поэма прозвучала величественно и возвышенно.

Качество звучания оркестра было отменным, причём всех его групп, включая медные, традиционно наиболее уязвимые для критики. Взаимопонимание оркестра и дирижёра достигло, казалось, невозможной степени. По моему впечатлению, оркестр точнейшим образом откликался на жест дирижёра. В целом «Божественная поэма» прозвучала масштабным полотном позитивного характера.

Но вот на сцену поднялись Генеральный директор музея «Новый Иерусалим» Анна Антипенко и президент фестиваля Максим Дунаевский. Они поблагодарили слушателей за участие в концертах с довольно сложными программами. (Отмечу, что на обоих концертах Госоркестра, где я присутствовал, свободных мест не было. И, что особенно приятно, большинство слушателей были местные жители. Фестивали такого уровня в провинции вносят весомый вклад в привлечение новых слушателей в залы классической музыки).

Анна Антипенко поблагодарила Министерства культуры РФ и Московской области за содействие в проведении фестиваля. Закрывая фестиваль, Максим Дунаевский высоко оценил его профессиональный уровень. Он сказал:

«Мы с радостью констатируем: это признанный международный проект, в котором уже приняли участие десятки самых именитых артистов и коллективов». Он высказал надежду, что и через год, как и предыдущие пять лет, Госоркестр им. Светланова примет участие в ежегодном фестивале «Лето.Музыка.Музей».

Владимир ОЙВИН