Последний раз в России он был в 2000 году. И этот приезд случился только благодаря году перекрестного туризма Греции и России, благодаря чему деньги дали госинституции, а также частные инвесторы вроде одной греческой авиакомпании и сочинского грека-бизнесмена. Вход на концерт был бесплатным, но по предварительной записи. Желающих оказалось столь много, что на входе возник ажиотаж. К ХХС съехались автобусы из 16 городов России.

Йоргос Даларас — невероятная звезда в Греции.

Йоргос Даларас — невероятная звезда в Греции. Ему 68 лет. Он начинал петь рембетико еще в 60-е по тавернам, а затем смог создать свой уникальный стиль — фьюжн традиционного рембетико с джазом, роком, латино, балканской, симфонической музыкой. И стал одним из самых продаваемых артистов Греции — около 95 сольных альбомов тиражом 19 млн копий. Изначально рембетико — городской шансон бедных слоев греков, вроде блюза или фаду. Тюремная тематика, наркотики, насилие, нищета, проституция и все подобное. С началом диктатуры «черных полковников» к этому прибавился и политический протест, поэтому хунта его «запретила». А греки немедленно рембетико полюбили. Даларас и стал как раз главной звездой нового рембетико. Он приучил греков слушать музыку не в тавернах, а в концертных залах. Он выступает с мировыми звездами уровня Стинга, Брюса Спринстина, Эммы Шаплин, Горана Бреговича, «Джетро Талл» и многими другими. Гастролирует по всем континентам, а еще он посол доброй воли Агентства ООН по делам беженцев.

Главный инструмент рембетико — бузука. На ней и на гитаре Даларас играет в совершенстве, что показывают его концерты с Пако де Люсия и Ол ди Меолой. Но главный секрет успеха — голос. Даже в 68 он звучит чисто, звонко и пронзительно. Нижний регистр тоже хорош — бархатный, иногда хрипастый, и очень выразительный.

Йоргос Даларас

Главная идея Йоргоса Далараса — популяризация греческой музыки в разных формах. Например, он играл интерпретации традиционной греческой музыки с крупнейшими симфоническими оркестрами мира, от BBC до Израильского филармонического. Много работал с русским Оркестром народных инструментов имени Осипова. Но сейчас приехал с собственным ансамблем — 9 инструменталистов, бэк-вокалистка Аспасия Стратигу и сам с гитарой в руках.

Бэк-вокалистка Аспасия Стратигу

Московский концерт включил в себя около 40 композиций, сыгранных и спетых полностью живьем. Даже плейбэка не было. Кроме фортепиано, еще бузуки, гитары, барабаны, контрабас, труба, флейта, аккордеон, уд, багламас, вибрафон и перкуссия. Музыканты меняют инструменты с легкостью. Специфика новой рембетико — европейский ровно темперированный строй с влиянием греческого православного церковного пения (кстати, в зале было много представителей греческой православной церкви) и модальных традиций оттоманской музыки. Словом, сплав сиртаки, болеро, балканских ритмов, арабской мелизматики, цыганской музыки и джаза. В основе, как правило, сыртос 4/4, но часто звучали и ¾ и даже 9/8.

«Я тронут. Я люблю Москву. Впервые здесь я побывал в 1979 году. Теперь я снова встретил старых друзей. Мне понравилось, как меняется город. Он стал более освещен, и он такой, каким Россия чувствует себя сейчас. Вы просили меня спеть конкретные песни, и мы постараемся спеть их для вас».

Действительно, многочисленные поклонники Далараса завалили интернет-форумы просьбами спеть ту или иную из многочисленных его песен. Многие просьбы Даларас выполнил, включив в сет-лист. А некоторые вне программы принялся петь, как сюрприз.

Конечно, для непосвященных (а Даларас все-таки менее известен в России, чем в Европе) в первую очередь обратили на себя версии песен Горана Бреговича, с которым неоднократно сотрудничал, - «Если есть Бог» и знаменитая «Ночь». Ну и, конечно, «Все хорошо» - суперхит Далараса авторства Куюмдзиса, известный у нас по кавер-версии Филиппа Киркорова «Мне мама тихо говорила». Вообще Ставрос Куюмдзис имел такой гигантский вес в творческой карьере Далараса, он стольким ему обязан, что спел сразу 5 его песен.

Главная идея Йоргоса Далараса — популяризация греческой музыки в разных формах

Но концерт особенный. Даларас не мог не спеть песен великого греческого композитора Микиса Теодоракиса, многим из которых он дал жизнь, и спел «Из твоего окна». Вишенкой на тортике стало появление в сет-листе авторской песни самого Далараса, и это стала чудесная «Вечер в Леверкузене» (1996). Звучали и греческие народные темы - «Марш Смирны», «Сала Сала» и в финале «Парни из обороны», которую зал уже пел хором.

Йоргос Даларас с ансамблем

Обращает на себя внимание, сколько чутко слушаются музыканты самого Далараса и музыкального руководителя, пианиста Йоргоса Папахристудиса. Они профи, играют по нотам, - но прелюдии и любые инструментализмы моментально превращаются в фонтанты импровизаций. Стоит махнуть Даларасу рукой — и музыканты моментально притихают, давая залу попеть любимые песни хором (тут и на экранах появляются двуязычные титры, как в караоке).

Это было выступление большого мастера. А акт высокого искусства. Теперь очень бы хотелось, вне годов туризма или чего-то еще, услышать Йоргоса Далараса с приличным симфоническим оркестром. Вдруг сбудется?

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото - Светлана МАЛЬЦЕВА

Куньшанская опера, или Куньцюй — древнейшая разновидность китайской музыкальной драмы, дошедшая до нас. По своей сложности, если не сказать элитарности, куньцюй чрезмерен даже для самих китайцев, и упрощенная пекинская опера легко могла поглотить куньцюй в прошлом веке бесследно. Лишь усилия правительства Китая, создавшего комитет по спасению куньцюя, а затем и Фонд поддержки этого искусства, позволил сохранить уникальный древний жанр.

И жанр действительно специфичен: здесь нет трюков, цирка, балагана. Это рафинированное искусство с жесточайшими правилами. Можно использовать только ограниченный ряд литературных источников (в Сочи привезли пьесу Гао Лянь из династии Мин). Жесткие правила фонетики: для четырех основных тонов китайского языка существует обширный перечень аналогов из мелодических фигур. По принципам Вэй Лянфу, кристаллизованным еще в XVI веке, мелодии должны быть мягкими и плавными (отсюда множество глиссандо вверх-вниз).

Постановка «Легенда о нефритовой заколке» была осуществлена в ноябре 2017 года, и вот в феврале россияне увидели эту новинку в Сочи. Зал Зимнего театра оказался неполон, и многие уходили во время оперы. Действительно, жанр радикально непривычен для нас, требует особенной подготовки.

Сюжет прост — юная монашка из монастыря влюбилась в студента, и решила несмотря ни на что выйти за него замуж, что ей в конце концов удается. Но сюжет тут не главное, актеры вообще не играют в привычном драматическом смысле (кроме комической роли пажа). Здесь царит ритуал.

Актеры принимают замысловатые позы (их смысл знают только знатоки куньцюя), поют не в согласии со смыслом текста, а согласно требованиям мелодики куньцюя. Костюмы такие, что определить пол и возраст артиста весьма затруднительно. Сначала эта игра и пение кажутся фальшивыми для европейского уха, но затем начинаешь слышать в них логику и правила игры. Невероятное обилие глиссандо, часто вверх и сразу вниз, непросто слушать. Оперных голосов в европейском смысле слова тоже нет, самые обычные бытовые певческие голоса. Большая часть мелодий — по сути простая пентатоника. Но это же — и свидетельство древности музыки, ведь кварто-квинтовые интервалы лежат в основе не только китайской, но и вьетнамской, монгольской, башкирской, татарской музыки, и даже в древних русских календарных обрядовых песнях.

Помимо фонограммы, актеров сопровождает еще и небольшой ансамбль китайских народных инструментов — флейты, китайские дудки, шэн, пипа, множество перкуссии. Виртуозностью он не поразил, его задача — лишь аккомпанемент опере. В финале, кстати, оркестр сыграл в качестве свадебной «Ой цветет калина», что было живо встречено зрителями.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ

>

Отчасти это связано с тем, что в Академии для молодых исполнителей на фестивале впервые появился департамент народных инструментов, пока только русских (хотя про баян так уже не скажешь...). Неудивительно, что пришла в голову мысль соединить на одной сцене симфонический оркестр, ансамбли народных инструментов и сольных исполнителей. Итого — на сцене Зимнего театра Сочи сразу три больших коллектива — симфонический оркестр «Новая Россия» п/р Юрия Башмета, Государственный академический русский народный ансамбль им. Л.Зыкиной «Россия» и Санкт-Петербургский молодежный оркестр национальных инструментов «Терема».

Юрий Башмет

После оркестровой увертюры «Руслан и Людмила» показал себя ансамбль «Россия», сидящий тут же на сцене по левую руку от «Новой России». Фантазия Куликова на тему «Липа вековая» оказалась неспешной, с переливающимися дробями балалаек и домр.

Олег Пискунов

Финал концерта-симфонии для балалайки с оркестром Цыганкова играли уже вместе, солировал Олег Пискунов. Партия тут виртуозная, но Пискунов показал мягкое звукоизвлечение и отменную технику. Оркестр и ансамбль прозвучали вполне сыгранно, а затем на сцену вышел и сам растроганный автор, он же педагог Академии…

Олег Пискунов и оркестр «Новая Россия»

Вечно «бисовый» номер Юрия Башмета — русская песня из «Мавры» Игоря Стравинского. Но тут сюрприз в том, что «Новая Россия»-то молчит, а играют переложение для ансамбля народных инструментов! Вместо скрипичных четных всхлипов — пиццикато балалаек и домр, и это действительно необычно. Башметовский альт невероятно элегичен и лукав, как всегда. С народными инструментами кажется, будто привычный оркестр слегка огрубили и минимизировали — так это забавно слышать. Хотя сыграла «Россия» превосходно.

Юрий Башмет и «Россия»

Но ждали больше мировую премьеру Александра Чайковского «Слово о полку Игореве» - написанный специально по заказу фестиваля Башмета эпос с участием актера Михаила Ефремова, «Новой России» п/у Дениса Власенко, солирующего альта Юрия Башмета, да еще и ансамбля народных инструментов «Россия».

«Слово о полку Игореве»

Жесткие тембры народников напоминают порой звучание жесткого клавесина поверх бархатной мягкости симфонического оркестра. Михаил Ефремов читает яростно: «Лучше убитым быть, чем пленным быть!», и Чайковский нагнетает: суровые арпеджио, атональные тревожные пассажи что у оркестров, что у солирующего альта. Перкуссия панически потрескивает. Лишь на лирическом монологе про любовь к России и ее рекам ненадолго напряжение спадает. И вновь дело к битве: пробуждаются барабаны.

Михаил Ефремов

Музыка А. Чайковского тут столь кинематографична (или мультяшна, как посмотреть), что буквально иллюстрирует этот древний текст на современном русском, хотя и не буквально. И этот образный язык необыкновенно «идет» тексту, выглядит сегодняшним прочтением. Влияние Шостаковича и Стравинского очевидно, и тоже уместно. Финальное «Князьям слава и дружине!» обыгрывается в противовес траурным хриплым глиссандо альта вниз, в самые низкие хрипы, и завершается бодрым «Аминь» от Ефремова. Автор тут же, в зале, и внимательно слушает.

Александр Чайковский

Эклектичную «Садовую симфонию» того же Александра Чайковского сыграли задорно, в первую очередь в силу бойкости солистов, сплошь преподавателей Музыкальной академии на фестивале. Они показывали отменное мастерство — Михаил Дзюдзе (бас-балалайка), Александр Цыганков (домра), Вячеслав Афанасьев (домра-альт), Фридрих Липс (баян). Оркестр «Новая Россия» мягко поддерживал их, но больше находился в каком-то своем отдельном самодостаточном мире, несмотря на все усилия Дениса Власенко.

Михаил Дзюдзе, Александр Цыганков, Фридрих Липс и Вячеслав Афанасьев

Концертино для цимбал и оркестра народных инструментов Курьяна примечательно тем, что первую половину цимбалы играют на приглушенном ленточкой тембре, фактически как перкуссия. И лишь во второй ленточка убирается, и тут уже звучит мелос, да еще с подтяжками, глиссандо и прочими яркими эффектами для зрителя. Вероника Прадед с оркестром «Терема» именно эффектно и сыграла.

Вероника Прадед и «Терема»

Баттулга Ванчиндорж

А дальше началась национальная музыка. В Сочи приехал Баттулга Ванчиндорж, специалист по тувинскому горловому пению морин хуур, спел монгольскую народную «Хоёр нутгийн эрх». Оркестровый «Рассказ старого горца» Гольского представил кавказские мотивы, и весьма технично. Особенно громкие аплодисменты снискала виртуозная исполнительница на казахском кобызе Азиза Бейсенгулова — ее техника и ощущение музыки практически симфоничны. Георгий Нефедов на балалайке виртуозно сыграл «Скерцо» Жилинского.

Азиза Бейсенгулова

Георгий Нефедов

Культовый духовик и вокалист Роберт Юлдашев сначала выдал электронный мощный сет «Легенда о журавлях» в духе Deep Forest вместе с ансамблем «Курайсы» и «Теремами», а затем вместе с Юрием Башметом и дудукистом Вартаном Арутюняном исполнил впечатляющую версию «Крунк» («Журавль») с «Новой Россией» и «Теремами».

Роберт Юлдашев и «Курайсы»

Роберт Юлдашев

Завершился этот длинный мультикультурный гала-концерт русской народной песней «Степь на степь кругом» в исполнении всех трех оркестров.

«Степь на степь кругом»

Если цель была в том, чтобы показать, как много впечатляющих музыкантов есть в мире на национальных инструментах — цель достигнута. Солисты были как на подбор. Если целью было приобщить публику к искусству балалайки или кобыза — скорее нет, от такой плотности звука непривычных инструментов публика уходила из зала. Но скорее всего, это была первая ласточка — необходимо продумать формат премьер с участием национальных инструментов так, чтобы это было максимально эффектно, содержательно и аутентично.

Вадим Пономарев
Фото: Алексей Молчановский

Юрий Башмет

Александр Чайковский

Роберт Юлдашев и Вартан Арутюнян

Роберт Юлдашев

Приезд Teresa Salgueiro случился благодаря XI Зимнему международному фестивалю искусств Юрия Башмета в Сочи. И увидели его только сочинцы и туристы, посетившие в этот вечер сочинский Зимний театр. Прием был восторженный, аплодисменты не смолкали долго, певица спела бис.

И тут есть некий парадокс. Тереза Салгейру — совсем нетипичная исполнительница фаду. Строго говоря, фаду обычно подразумевает сольное пение под гитару (обычную или португальскую), иногда с контрабасом. Фаду — в переводе фатум, судьба. Поэтому поют эти песни фадишта с большим жизненным опытом, чутко передающие главный месседж — саудади, светлую печаль. Обычно это прокуренные хриплые женские голоса с тем самым саудади. Но со времен Жозе Афонсу фаду стал более фьюжном, - рок и поп аранжировки стали новым стандартом, с музыкальной точки зрения фаду значительно усложнилось и впитало в себя самые разные веяния, от оперного бельканто до приемов worldmusic в целом.

Тереза ничуть не напоминает фадишта из портовых кабаков. Ее голос точнее всего характеризует слово «эфирный». Это чистый звонкий голос ангельской красоты (хотя и «не поставленный», по меркам академической музыки), с минимум опеваний и почти полным отсутствием вибрато. Из того же рода голосов, что и Эния, Хелависа, Инна Желанная, Лорина МакКеннит и т. д. С той оговоркой, что это светлый ангел, поющий песни со светлой грустинкой.

Долгие годы Тереза была солисткой невероятно популярного Madredeus, продано 3 млн дисков ансамбля. Всемирную славу им принес фильм Вима Вендерса «Лиссабонская история» (помимо саундтрека, Тереза еще и снялась там как актриса). Но с 2007 певица начала сольную карьеру, и она тоже весьма успешна.

В Россию Тереза Салгейру привезла полностью живой ансамбль и программу The Best. Тут и лучшие песни фаду, и собственный репертуар, и песни из «Лиссабонской истории». Выглядит это так: полукругом рассажены академический гитарист, аккордеонистка Carisa Marcelino (недавно вернувшаяся в группу), играющий на электро-контрабасе Óscar Torres и барабанщик Rui Lobato (он же порой садится за вторую гитару), а между ними — изящная Тереза с короткой стрижкой, как на обложке ее последнего альбома O Horizonte (2016). Во время инструментальных импровизаций она скромно отходит назад, почти скрываясь из виду.

Нежный голос Салгейру обходится без многочисленных мелизмов, он струится ровно и грустно. Он настолько искренен, что завораживает этой незащищенной открытостью. Никакого форсажа. Только нежно звенящий в окружении виртуозных гитарных пассажей и столь же задумчиво-грустных переборов аккордеона на фоне разреженного пульса контрабаса. В музыке столько воздуха, что это кажется невозможным — на самом деле аранжировка более чем плотная. Добрая половина песен исполняется вовсе без барабанов и перкуссии — хватает переплетения гитар с басом. Аккордеон Каризы Мерселино то задумчиво вторит голосу Терезы, то выдает почти хитовые прилипчивые хуки.

Это был невероятный концерт. Дело даже не в фаду как жанре, хотя по нему в России истосковались. Дело в высочайшем уровне музицирования группы Терезы Салгейру — помимо чудного вокала, в этих песнях органично спелись фламенко, джаз, блюз, самба, румба, new age и вообще вся world-music как она есть. Это фаду-фьюжн невероятного художественного уровня, это подлинное искусство.

Будем ждать Терезу в России снова с огромным нетерпением.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ