Людмила Яблокова

26/01/2022 - 05:34   Classic   Концерты
Постановка «Набукко» режиссера Даниэля Аббадо в Королевской опере Лондона - монументальная и однотонная. А сама опера – неоднозначная, и, полагаю, это была нелегкая задача для режиссёра сделать ее привлекательной для современного зрителя.

Она лишена исторической отсылки, и ее легко можно привязать, в принципе, к любой ситуации изгнания и угнетения. Даниэль Аббадо проводит параллель со случаями религиозной ненависти, существующими на протяжении веков. Но - серые плиты еврейского храма в первом акте напоминают гробницы на Елеонской горе или каменные монолиты мемориала жертвам Холокоста в Берлине (британский дизайнер Элисон Читти), в огромной, на всю сцену, «песочнице» говорят сами за себя. Костюмы середины прошлого века соответствуют той же эпохе.

Идолы, преследующие Набукко
Идолы, преследующие Набукко

Удивительно, но песчаная пыль, поднимаемая многочисленной массовкой, ощущалась даже в шестом ряду партера. Сцена оказалась далеко не самым идеальным местом для голосовых упражнений.

Много видеопроекций на задней стене сцены: предполагалось, что это сам Бог наблюдает за людской суетой, однако, этот видеоряд скорее раздражает, нежели увлекает публику. Статичность декораций приводит к странным сценам по отношению к сюжету: например, полная отстраненность Набукко в момент приготовления Фенены к казни, которую он только что со всей страстностью пытается спасти. Или низверженный Идол: эдакий сплетенный из проволоки человечек, разрушаемый толпой так нерешительно и осторожно, что это вызвало хихиканье в зале.

Смешанные чувства вызвала эта постановка оперы, но музыкальные ее ценности - значительны.

В ведущих ролях был задействован преимущественно русскоговорящий состав, поэтому пение было весомым и солидным. Выдающимся исполнение представил нам Александр Виноградов в роли пророка Захария. У него огромный, глубокий голос и богатый, бархатистый тембр. Александр продемонстрировал харизматичный и хорошо настроенный «инструмент», проникающий в темные глубины пророчеств и гибели своего народа. Ему не чужда глубокая лиричность, которая позволила ему разворачивать мелодические линии с удивительной надежностью и плавностью.

В наш вечер Абигайль должна была петь Анна Нетребко, но она не смогла приехать, и ее заменила украинская сопрано Людмила Монастырская (она исполняла эту роль в первом составе). Голос ее - яркий и ясный, богатый и уверенный в нижнем регистре, но тонкий и шаткий в верхнем. Но Абигайль сумела тронуть сердца, когда, умирая, просит отца и сестру о прощении и умоляет о пощаде.

Российская певица Василиса Бержанская в роли счастливой соперницы Фенены привносит более мягкий, интимный тон, привлекательный, но лишенный драматического веса, так же, как и исполнение узбекского тенора Наджмиддина Мавлянова в роли ее возлюбленного Измаила.

Монгольский баритон Амартувшин Энхбат в начале был несколько скован, как мне показалось. Но это скорее вина постановки и режиссера, нежели певца. Сцена его безумия с сокрушительными психологические «взрывами» паранойи была выразительна. Но самое лучшее он оставил напоследок: его лирическое возвращение в четвертом акте, когда он освобождает евреев и просит у них прощения, была исполнена с настоящей страстью и силой, весь регистр был наполнен теплотой искупления и раскаяния.

Амартувшин Энхбат и Людмила Монастырская
Амартувшин Энхбат и Людмила Монастырская

Многочисленный хор, представленный двумя совершенно разными обществами - евреи и вавилоняне, - на сцене визуально были практически неразличим, но он задал тон всей поставке. Знаменитый Хор еврейских рабов сплотился в центре сцены друг вокруг друга, словно защищаясь. Это могли быть рабы, переселенцы, угнетенные люди любой эпохи. Но их пение, полное воодушевления и драматизма, символизирует веру в грядущее спасение и обновление. Умная визуальная  расстановка солистов приподняла этот эпизод до кульминационного, эмоционально-насыщенного размаха. 

Дирижер Даниэль Орен, который должен был провести все спектакли «Набукко», заболел накануне, и его в краткий срок заменили на Ренато Бальсадонна, который раньше руководил хором Королевской оперы. Бальсадонна дирижировал оркестром с точностью и роскошью в равной мере. Замечательны были жалобные виолончельные соло, которыми щедро осыпал нас Верди.

Но два спектакля «Набукко» были отменены. Прямая трансляция для кинотеатров состоялась 20 января.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Bill Cooper

29/11/2021 - 06:09   Classic   Концерты
Я могу себе только представить ту гамму чувств, которые испытывала Ануш Ованнисян, вернувшись снова на сцену Королевской оперы, но на сей раз не в статусе стажера Jetter Parker Young Artist, но Виолетты в культовой постановке Ричарда Эйра «Травиата», возрожденной на этой сцене уже в семнадцатый раз.

В руках такого португальского режиссера, как Педро Рибейро (постановка Эйра все еще может заставить нас если не плакать, то сопереживать, и она по-прежнему доставляет много удовольствия (декорации Боу Кроули)). Впрочем, Ануш и не скрывает свои эмоции:

«Я щипаю себя каждое утро, каждое утро, не веря, что я буду петь эту титульную роль на сцене Ковент Гардена», и на этих словах ее голос срывается. В небольшом интервью перед свои первым спектаклем она сказала, что рада вернуться «домой», в Royal Opera House, что именно здесь она поняла, какой уровень профессионализма должен быть у каждого, кто выходит на эту сцену; что значит понятие профессиональной карьеры в современной опере.  Они подготовили меня, а именно, помогли мне понять тот стандарт, к которому я должна стремиться».  

Ануш Ованнисян
Ануш Ованнисян

И вот она сцене – блистательная и чрезвычайно уверенная, настолько, что я усомнилась – при всем очевидном сходстве - да та ли эта, Ануш, с которой я познакомилась несколько лет назад?

У нее сильный красивый голос, достаточно гибкий, чтобы передать всю гамму эмоций; незаурядные актерские данные, способность доминировать на сцене, чему обязывает и ее сложнейшая и чрезвычайно трудная для исполнения роль. Как сказал баритон Юрий Юрчик (участник программы того же года Jetter Parker Young Artist), исполняющий роль Барона в этом же спектакле: «Спеть Виолетту в первый раз на сцене – это суметь справиться с адреналином. И уже в последующих выступлениях раскрывать и голос, и характер героини».

А Виолетта у нее получилась своеобразная – сильная, стойкая, непримиримая с судьбой даже в последние минуты своей жизни.  

«Травиата»
«Травиата»

Роль Альфредо исполнил армянский тенор Липарит Аветисян. Вокально Ануш и Липарет прозвучали очень достойно, и мы все время ощущали безрассудную напряженность этого любовного романа. Немецкий баритон Кристиан Герхахер (отец Альфредо) разочаровал, обычно самые сильные и впечатляющие сцены первой сцены второго акта – с Виолеттой, свидание с сыном потрясают зрителя, но только не в этот раз. 

Богатого спонсора нашей бедной Виолетты, Барона уже не впервые поет на сцене Ковент-Гардена Юрий Юрчик, певец, чей голос слушаешь с наслаждением!

Послесловие

Уже после спектакля мне удалось задать тенору и баритону - соперникам по сцене - один, но огромный вопрос: «Какое ваше самое большое в творческом отношении достижение за последние почти два года пандемии? И самое большое разочарование?».

Вот их ответы:

Липарит Аветисян:

«К сожалению, наша жизнь теперь разделена на до и после полного локдауна в мире. Что было «до»: в Баварской Государственной опере в феврале 2020 года я буквально «в последнюю минуту» успел исполнил роль Альфреда в «Травиате», после чего мир погрузился в карантин. Чуть позднее все-таки состоялся дебют в роли Оттавио в «Дон Жуане» - в замечательной Земпер Опере в Дрездене. Осторожненько проведя репетиции, мы успели отыграть два спектакля, после чего на Германию нахлынула вторая волна пандемии, и, к сожалению, дальнейшие спектакли были отменены. Мне было тяжело, в первую очередь морально, психологически. Ты распланировал свою жизнь на несколько лет вперёд, и вдруг - рушится, жизнь останавливается, ты не понимаешь, что ждёт тебя дальше (я имею ввиду карьеру), бессилен что-либо изменить. Я находился в состоянии шока. Было много отменённых спектаклей, в том числе дебюты в МЕТ и Венской Государственной опере.

Но, как говорится, нет худа без добра: у меня освободилось много времени, и я посвятил себя полностью своей семье. Я старался настроить себя оптимистически и не переставал заниматься, изучать новые партии, так как понимал, что когда нибудь этот кошмар закончится, и я должен быть в форме для того, чтобы снова заняться любимым делом. В период пандемии периодически были послабления режима, и театры возвращались к работе. За это время у меня было несколько «Травиат» в Большом театре в декабре 2020 и мае 2021 года. В январе и марте мы отыграли «Севильского цирюльника» в МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко.

В июне 2021 я снова был ангажирован в Мюнхен, на этот раз с другим замечательным составом: Виолетта - Алин Перес и Жермон - Пласидо Доминго. Это непередаваемое ощущение, когда в роли твоего отца выступает сам Доминго.

С начала августа года я - в Англии, готовился к открытию сезона Королевского Оперного театра. Новая постановка «Риголетто» режиссера Оливера Миэрс (Oliver Mears), где я исполнял роль Герцога - с поистине всемирно известным составом: дирижировал оркестром Антонио Паппано, Риголетто - Карлос Альварес, Джильда - Лизет Оропеза. 6 недель трудоёмкой и плодотворной работы.

После удивительного, насыщенного и успешного марш-броска в Ковент-Гардене (а именно - 17 спектаклей «Риголетто» и «Травиаты»), я вернулся в любимый Большой на «Травиату». Казалось что тяжелые времена позади, жизнь потихоньку возвращается в своё обычное русло ... но не тут-то было. Вчера (22 ноября) пришли печальные новости из Австрии и Германии (вся Саксония снова закрыта), отменены спектакли «Богемы» в декабре в Земперопер Дрезден с моим участием.

Пристально слежу за развитием событий! Надеюсь этот кошмар долго не продлится. Всем желаю крепкого здоровья ! Не болейте, повышайте иммунитет!»

Юрий Юрчик

«Мне кажется, период был чрезвычайно сложный решительно для всех. Мне повезло в том смысле, что мой прошлый опыт и контакты помогли "пересидеть карантин", не потеряв формы. Я знал, что очень важно продолжать петь, учить репертуар. И почти сразу по снятии локдауна был Марчелло в Ковент Гардене (с Ануш как Музеттой), что, конечно, одна из лучших ролей для баритона моего возраста, и чего уж говорить - на такой сцене. Потом был Марчелло в Северной Ирландии, с Ноа Стюартом (Родольфо) - где мы открывали оперу после 19-ти месячного перерыва. Отличная реакция критиков и публики.

Одна из вещей, которые удались во время локдауна (когда нельзя было работать, в прямом смысле этого слова) - это social media проекты. Я самостоятельно снимал/редактировал различные видео. Мне казалось, что роль искусства в такой период - поддержать и развлечь людей, отвлечь их от тяжелой ситуации. Все в основном у меня на Ютубе. Пришлось освоить редактирование видео и т.д. Было интересно!

- Разочарования... Опуская личные моменты, с творческой стороны, конечно, супер сложно было потерять отличный сезон. Отменились Родриго в Киеве, Эскамильо в Финляндии, Шарплес в Глайндборне, Робер в Токио. Это то, что по крупицам мы с агентом собирали годы. Нам понадобятся годы, чтобы вернуться на тот уровень загруженности календаря. Но, что мы могли поделать? Зато теперь пытаемся наверстать опущенное. Помимо спектаклей, вместе с Ануш Оганесян мы будем выступать на концерте, посвященному Римскому-Корсакову в Королевской опере 20-го декабря. Обязательно приходите!»

Людмила ЯБЛОКОВА

02/11/2021 - 03:59   Classic   Концерты
Открытие первого постковидного сезона в Лондоне, в Английской Национальной опере состоялось: «Сатьяграха» Филиппа Гласса и комическая опера Артура Силливана «Корабль Её Величества «Пинафор»» были представлены жаждущей зрелищ публике после без малого двухгодичного воздержания.

Сначала – о «Пинафоре», которым, как мне показалось, и следовало бы открыть сезон. Английская комическая опера! В английском Национальном оперном театре!

Самоуверенного и недалекого героя Гилберта и Салливана, чей прототип очень популярен и сегодня, и которого легко можно обнаружить среди современных британских политиков - лорда Джозефа Портера, бездарного чинушу, «высидевшего» в итоге титул адмирала Королевского флота, при этом ни разу не выходившего в море, исполняет известный английский комик Лес Деннис. И все было бы замечательно и смешно, но - у этого популярного у англичан юмориста нет голоса.

Известный английский комик Лес Деннис, который не поет
Известный английский комик Лес Деннис, который не поет

Его жалкое пение, даже более жалкое, чем нам обещали, и о чем зритель был предупрежден заранее, - подвело весь в остальном великолепный состав шоу. Его очевидное изнеможение от бесконечных повторов заключительного трио наблюдать было скорее грустно, чем смешно. Но я думаю, что большая часть англоязычной публики со мной не согласится: уж больно он уважаем и любим!

Британский бас-баритон Джон Савурнин как капитан
Британский бас-баритон Джон Савурнин как капитан "Пинафора"

Британский бас-баритон Джон Савурнин, исполняющий роль капитана, забавен, бодр, горд за свой корабль и свою отлаженную команду, но бесконечно тревожится за свою строптивую дочь, никак не желающую «соединяться» с откровенно престарелым адмиралом, несмотря на все соблазны роскоши, которой ей в придачу предлагаются. И для всей семье на поколения вперед – это еще и шанс повысить семейный статус. Джон Савурнин обладает великолепным баритоном и изысканным вкусом.

Австралийское сопрано Александра Ауменс в роли Джозефины и контральто Хилари Саммерс - расносчица Лютик
Австралийское сопрано Александра Ауменс в роли Джозефины и контральто Хилари Саммерс - расносчица Лютик

Но его дочь Джозефина (австралийское сопрано Александра Ауменс) положила глаз на обычного моряка Ральфа Рэкстроу, которого красиво исполнил валлийский тенор Элган ЛлерТомас. Разносчица товаров по прозвищу Маленький Лютик, все-таки раскрывшая свою ужасную тайну, о которой мы, конечно же, не расскажем читателю - её роль спета и сыграна британской контральто Хилари Саммерс с остроумием и юмором.

Хилари Саммер и Джон Савурнин
Хилари Саммер и Джон Савурнин

Ирландский режиссер Кэл МакКристал, вернувшийся в ENO после триумфа «Иоланты» (2018 год), явно использовал «секреты» предыдущего успеха. Благодаря яркому дизайну и хореографии он привносит в шоу цвет и non-stop движение, которые без сомнения оценят любители Силливана и Гилберта, уставшие от медленных и трудоемких постановок прошлого.

Дирижер Крис Хопкинс управляет этим великолепием в сопровождении резвого оркестра Английской национальной оперы, в то время как энергичный хор театра и великолепные солисты максимально выкладываются на сцене.

Но это только одна сторона представления... На самом деле Её величества «Пинафор» - это еще и зрелище о том, что любви дано преимущество «выравнивать» социальные классы, что панибратство и кумовство – одно из отличительных черт английского бизнеса и политики, и что плохо образованному невеже не так уж сложно получить высокий пост и сегодня; что патриотизм по-английски – это не всегда сладкий пудинг, и что народ во все времена сыт по горло политизированностью и серьезностью, и предпочитает теперь просто поржать над глупыми шутками-прибаутками, которых было, на мой взгляд, в этот вечер в изобилии.

«Сатьяграха», или самая короткая рецензия

На открытие сезона зрителям Английской Национальной оперы предложили четвертое возрождение трехактной оперы Филипа Гласса «Сатьяграха». Впервые она была показана в 2007 году, и, как писали газеты, это был «неожиданный успех» режиссера Фелима Мак-Дермота и сценографа Джулиана Крауча, а их постановка – одна из наиболее отличительных достижений на оперной сцене Лондона на протяжении последних пятнадцати лет.

Итак. И был Ганди. И у него была идея. Идея Ганди «основала» движение. Благодаря этому «движению» он создал нацию. Вместе с нацией он изменил ход истории.

Философские размышления Филипа Гласса о первых годах жизни Ганди в Южной Африке прослеживают развитие его концепции ненасильственного протеста как позитивной силы перемен. Сидящий справа один из зрелых, старшего поколения критиков английской газеты прошептал мне «на ушко»: «Идея непротивления злу насилия Толстого мне более понятна». Сидящая слева молодая представительница он-лайн издания откровенно заскучала во втором акте, как и я когда-то на моей первой постановке. И тогда уже я прошептала ей на ушко: «Во второй раз вам обязательно понравится! Поверьте!».

Гигантские куклы из папье-маше, люди на ходулях, философские изречения, спроецированные на безликих полукруглых декорациях, белый крокодил, коровы, огромные пушистые птицы - мир Сатьяграхи
Гигантские куклы из папье-маше, люди на ходулях, философские изречения, спроецированные на безликих полукруглых декорациях, белый крокодил, коровы, огромные пушистые птицы - мир Сатьяграхи

Использование Глассом повторяющихся музыкальных структур - «минимализма» - создает завораживающую звуковую среду, совершенно не похожую на традиционные оперы. Это своего рода захватывающий визуальный праздник. Здесь нет сюжета. Медитативная музыка, от которого я в последний раз получила искреннее наслаждение.

Американский тенор Шон Паниккар, «харизматический голос Махатма Ганди», возглавил актерский состав, в котором также играет южно-африканский бас-баритон Муса Нгкунгвана в роли Господа Кришны и артист Harewood Уильям Томас в роли Парси Растомджи. Оркестром и хором управляла Кэролайн Куан - одна из самых ярких и выдающихся дирижеров своего поколения». Безупречное исполнение.

Если вас увлекает эта философия, йога и медитация - это то зрелище, которое непременно надо посетить. Непременно.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Bill Knight и Donald Cooper

18/03/2020 - 02:10   Classic   Концерты
"Мадам Баттерфляй в безупречной постановке Антони Мингеллы (Anthony Minghella) в седьмой раз вернулась на сцену Английской Национальной оперы до отмены концертов из-за коронавируса.

Режиссер фильма «Английский пациент» и обладатель Оскара Мингелла создал только одну оперу - «Мадам Баттерфляй», в которой паритет между музыкой, текстом, пением, игрой соблюден настолько идеально, что даже пение на английском не вызывает нареканий.

Кукла-сын, Натали Романив и  и Стефани Виндзор-Льюис как Сузуки
Кукла-сын, Натали Романив и и Стефани Виндзор-Льюис как Сузуки

Спектакль, впечатляющий визуально, насыщенный захватывающей смесью кинематографического имиджа и традиционного японского театра с вкраплениями трогательно вписанных элементов кукольного театра, несет в себе печать таланта его создателей. После смерти Мингелла в 2008 году его жена Кэролин Choa (Carolyn Choa) восстановила спектакль, оставаясь верной творческим концепциям своего мужа. Она была и остается и хореографом спектакля. Эта постановка завоевала престижный приз Best New Opera. Режиссёр обновлённой версии - Глен Шепперд (Glen Sheppard).

Начало, как и финал, впечатляющи: красный экран широкоформатного кино, на фоне которой появляется Чио Чио Сан в белом свадебном платья, опоясанном четырьмя красными поясами, растянутыми в разные стороны. Трагическая сцена ритуального самоубийства завершит ее жизнь, и снова красные пояса «ручейками крови» разбегутся в разные стороны. Исполнена эта сцена очень достойно, деликатно и эстетически красиво.

Темный зеркальный потолок, в котором отражаются легкие раздвижные панели; лепестки роз, нанизанные на нити, как занавес, разделяют сцену - граница между обыденностью и возвышенностью; невидимые исполнители в черных одеяниях на темном фоне, в руках которых кукла превращается в очаровательное дитя, а белые фонари «танцуют». Декорации дизайнера Михаила Левина, освещение Питера Мамфорда (Peter Mumford) по-прежнему работают великолепно, и только костюмы Хана Фенга (Han Feng) слегка устарели!

Натали Романив
Натали Романив

Кастинг - превосходен. Главную роль исполнила популярное валлийское сопрано Натали Романив (Natalya Romaniw). Она, как говорят англичане, «украла» шоу, столько аплодисментов, столько зрительского внимания! Она безупречно смешивает свой мягкий, бархатный голос с душераздирающей музыкой Пуччини, что звучит почти волшебно, ее исполнение Un Bel Beldie Vedremo трогательно. Романив сыграла пятнадцатилетнюю девочку реалистично и правдоподобно.

Валлийское сопрано Натали Романив и американский тенор Дмитрий Питтас
Валлийское сопрано Натали Романив и американский тенор Дмитрий Питтас

Американский тенор Дмитрий Питтас (Dimitri Pittas) в роли Пинкертона и Стефани Виндзор-Льюис (Stephanie Windsor-Lewis) в роли Сузуки - выразительны. Родерик Вильямс (Roderick Williams), американский консул, чье профессиональное достоинство вступило в противоречие с его собственными чувствами, был искренен в своем сопереживании.

Дирижер Мартин Брэббинс (Martyn Brabbins) компетентно управляет оркестром Английской Национальной оперы, а музыканты мастерски исполняют великолепную музыку Пуччини.

Если эта опера и заслуживает критики, но только в плане аморального, ложного характера брака Пинкертона. Это далеко не мой любимый оперный сюжет. Но из песни слова – не выкинешь. Из истории – страницу не вырвешь. Сама же постановка Мингеллы настолько мастерски исполнена и настолько ошеломляющая, что давно стала в оперных кругах примером роскошной, кинематографической экстравагантности на театральной сцене.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Jane Hobson

28/02/2020 - 04:56   Classic   Концерты
Запутанная постановка и музыкальное великолепие – это «Луиза Миллер» Верди на сцене Английской Национальной оперы.

В оркестровой яме дирижер Александре Джоэле (Alexander Joel) уверенно проводит увертюру, музыканты создают свою драматическую магию к первой социальной драме в творчестве Верди, источником создания которой послужила известная трагедия Шиллера «Коварство и любовь». Зритель настроен на драму. И в это время на сцене появляются мальчик и девочка (популярное режиссерское клише, неуместное и изрядно поднадоевшее – наши герои в 10-летнем возрасте), которые, вооружившись черными фломастерами, замазывают с обеих сторон безукоризненно белые порталы сцены черными сердцами и словами любовь. Это неожиданное вторжение детей и граффити настолько некстати, как и черные подтеки на белых стенах – в течение всего спектакля; испуганные маски, распятие, зависшее кверху тормашками, раздевания – не месту и не ко времени, танцовщицы-рептилии и хор клоунов, что в итоге принимать естественно происходящее на сцене не получается.

Хор и отец Луизы баритон Олафур Сигурдарсон
Хор и отец Луизы баритон Олафур Сигурдарсон

Это все - из какой-то другой оперы, к Луизе Миллер не имеющий никакого отношения.

Эта опера довольно редко появляется на сценах, даже несмотря на то, что имеет достаточно четкую структуру и производит неотразимый эффект от своей свежей начальной сцены до мрачной развязки. К сожалению, приглашённая из Праги режиссер Барбора Хоракова была больше озадачена реализацией своих режиссерских идей, нежели тем, как они (идеи) могут (или не могут) эмоционально взаимодействовать с историей. В программке она пыталась объяснить, что хотела подчеркнуть, каким образом это психологическая драма влияет на личность персонажа, его развитие, в том числе и с точки зрения настроения населения в тирольской деревне 17-го века, где должно бы происходить действие.

Луиза - сопрано Элизабет Ллевеллин и Вурм - бас Соломон Говард
Луиза - сопрано Элизабет Ллевеллин и Вурм - бас Соломон Говард

Но если пьеса Шиллера – это трагедия коррумпированного правления и разрушенной любви, как и работа Верди, правда – в меньшей степени, то Хоракова нашла способы абсолютно разрушить эту идею; она блокирует Шиллера и Верди в самом начале. В этой опере нет ощущения времени и места. Несмотря на то, что пять главных героев составляют хотя и разные классы социального общества, они одеты и действуют так, как если бы они только что прилетели с разных планет. Певцы на протяжении всего спектакля просто героически борются за своих героев, вынужденно оказавшихся по воле режиссера в пределах невнятной и скучной сценической оправы. Но - такое пение зрители Колизея не слышали в течение достаточно долгого времени!

Соломенное распятие
Соломенное распятие

Четыре танцора в масках прыгают на сцене вокруг клинически белого дизайна Эндрю Либермана (Andrew Lieberman), они представляют управляющего Вурма (в переводе – Червь), который, как гласит Хоракова, «представляет собой тьму, которая находится внутри всех нас». Видимо поэтому он остается жить, вопреки либретто. Белые декорации периодически замазываются/размазываются черной краской, иногда ее столько много, что она стекает по этим белым стенам, и когда к ним прислоняются герои… Как сказал мой сосед слева: «И не пытайтесь понять, что это значит! Закрыть глаза и слушать!»

А слушать было что! Оркестр под руководством Александра Джоэла раскрывает все великолепие партитуры Верди. Богатое, но утонченное сопрано Элизабет Ллевеллин (Elizabeth Llewellyn) в роли Луизы источает страсть и искренность, в то время как Олафур Сигурдарсон (Olafur Sigurdarson), который играет ее отца, старого солдата, переживает вместе со своим героем трогательные моменты в жизни в своей дочери. Знаменитая ария тенора в третьем акте спета с сиянием, лирикой и силой корейским тенором Дэвидом Чонхун Ким (David Junghoon Kim).

Родольфо - потрясающий корейский тенор Дэвид Чонхун Ким
Родольфо - потрясающий корейский тенор Дэвид Чонхун Ким

Якобы злой граф Уолтер в исполнении Джеймса Кресуэлла (James Creswell) поет с глубиной и ясностью, в то время как его коллега - бас Соломон Говард (Soloman Howard) звучит великолепно и неотразим в роли помощника графа Вурма. Кристина Райс (Christine Rice) поет Федерику, «другую женщину», вокально стильную и удивительно правдоподобную, а Лаура, подруга Луизы в исполнении Надин Бенджамин (Nadine Benjamin) – изысканна и искренна в своем желании помочь девушке.

Дэвид Чонхун Ким и Элизабет Ллевеллин - спектакль завершен!
Дэвид Чонхун Ким и Элизабет Ллевеллин - спектакль завершен!

Все они выразительно используют четкий, не бессмысленный перевод Мартина Фитцпатрика (Martin Fitzpatrick).

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristram Kenton

14/02/2020 - 04:07   Classic   Концерты
В новом возрождении «Кармен» на сцене Английской Национальной оперы, как и раньше, много насилия, хотя нельзя не отметить, что она по-прежнему убедительна, динамична и вызывающа.

Известный каталонский режиссер Каликсто Биейто (Calixto Bieito), известный своими радикальными интерпретациями классических опер, поместил героев оперы «Кармен» в 1970-е, последние годы правления Франко, когда мужчины были грубыми солдафонами, если не становились тореадорами, а женщины - их собственностью.

Дерзкая  Кармен Юстины Грингите
Дерзкая Кармен Юстины Грингите

Постановка построена на контрастах: пустая сцена первого акта, на которой за исключением флагштока и телефонной будки, нет ничего, но в какие мгновения эта пустота и происходящее на сцене превращаются в визуальную изысканность. На фоне безрадостных декораций Альфонса Флореса (Alfons Flores) и безликих серых халатов, в которые одеты работницы фабрики, потрясают воображение несколько сценических моментов, ставшими еще более значительными, яркими в мрачном освещении Бруно Поэта (Bruno Poet). Атмосфера густого мужского шовинизма пропитывает все действие. Вся постановка, местами явно извращенная, каким-то образом проливает свет на природу этого явления, мрачно намекая на крайности человеческого поведения в определённых обстоятельствах. Основной посыл, которые пытается донести до зрителя режиссер, проистекает из понимания Биейто настойчивой, необузданной, грубой природы мужской сексуальности. Хотя есть ощущение, что режиссер слегка переусердствовал.

Mеццо-сопрано Юстина Грингите и тенор Шон Паниккар: Кармен и Хосе
Mеццо-сопрано Юстина Грингите и тенор Шон Паниккар: Кармен и Хосе

Хосе американского тенора Шона Паниккара (Sean Panikkar) кажется слишком подавленным, смущенным, его ярость - неубедительна. Роль Кармен вновь исполнила литовское меццо-сопрано Юстина Грингите (Justina Gringyte). После окончания Литовской академии музыки она училась в Уэльском королевском колледже музыки и драмы и в Национальной оперной студии в Лондоне. В 2011-13 годах была участницей Программы для молодых артистов при Королевской оперы. На сцене АНО дебютировала в «Риголетто» в 2014 году в роли Маддалены. Ее Кармен спета великолепна. Это сладострастная Кармен с чарующим зноем своих насыщенных тонов меццо! Но мы не можем понять, что заставляет Кармен делать то, что делает. Обожание? Манипуляция? Отчаяние? Финальная сцена оказалась страшной в своей правдивости и жестокости и вызвала всплеск зрительской симпатии к запутавшимся в своих страстях любовникам.

Шон Паниккар как Хосе и Нардус Уильямс как Микаэла
Шон Паниккар как Хосе и Нардус Уильямс как Микаэла

Эшли Рич (Ashley Riches) превосходно исполняет жаждущего славы Эскамильо, вложив в свою роль тореадора и флирт с Кармен больше смысла, чем это даже было возможно. Нардус Уильямс (Nardus) Williams – душераздирающая Микаэла.

Эшли Рич  в роли Эскамильо
Эшли Рич в роли Эскамильо

В этот вечер великолепно играл оркестр под дирижированием гостьи, музыкального директора из театра Сао Педро Валентины Пелегги (Valentina Peleggi). Она провела спектакль с огромной энергией и решительностью: восхитительно дерзкая и быстрая прелюдии; экспансивный испанский танец и чувствительное восприятие изменений драматической температуры на сцене во время всего спектакля. Музыканты Английской Национальной оперы были в отличной форме!

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristram Kenton Pho и Richard Hubert Smith

05/01/2020 - 04:28   Classic   Концерты
На сцене Английской Королевской оперы в эти дни идет очередное возрождение постановки «Травиаты» Ричарда Эйра, триумфально отмечающей свое 25-пятилетие. В этот раз на главные роли приглашены армянские солисты: сопрано Рачуи Бассенц как Виолетта и тенор Липарит Аветисян в роли Альфредо.

Декорации Боба Кроули (Bob Crowley) живописно представляют Париж XIX века: роскошные гостиные в золотом и малиновом цветах, загородная вилла в голубых оттенках. Женщины кружатся в ярких платьях, мужчины во фраках… Осталось совсем немного - оживить эти прекрасные картины, и за долгую историю этой постановки даже на моей памяти сохранились яркие, незабываемые моменты из «Травиаты».

Но на открытии спектакля армянской певице Рачуи Бассенц, обладательнице мягкого завораживающего сопрано, с ее идеальной техникой, с ее замечательными пианиссимо зажечь публику как-то не удалось, впрочем, как и остальным солистам. Этот спектакль был лишен эмоций.

Виолетта - сопрано Рачуи Бассенц
Виолетта - сопрано Рачуи Бассенц

Ее Альфредо - сладкий тенор Липарит Аветисян, но в их отношениях нет никакого намека на любовь, чувства, страсть. Легендарному звенящему баритону Саймону Кинлисайд (Simon Kleenlyside) в роли отца Альфредо не хватало энергии, хотя в третьем акте ему удалось приподнять планку актерского мастерства.

Виолетта (сопрано Рачуи Бассенц) и барон (аргентинский баритон Герман Е. Алькантара)
Виолетта (сопрано Рачуи Бассенц) и барон (аргентинский баритон Герман Е. Алькантара)

Второстепенные персонажи, такие, как Аннина в исполнении Сары Принг (Sarah Spring) и Тимоти Дауокинз (Timothy Dawkins) как доктор тоже не впечатлили. Флора в исполнении меццо-сопрано Стефани Уэйк-Эдвардс (Stephanie Wake-Edwards) казалась и не игривой вовсе, а скорее недовольно-раздражительной. К сожалению, им не помог дирижер Даниэль Орен (Daniel Oren). Cкажем так!

Тенор Липарит Аветисян в роли Альфредо. Без эмоций.
Тенор Липарит Аветисян в роли Альфредо. Без эмоций.

Говорят, чтобы написать объективную рецензию, надо увидеть первый и последний спектакль. Надеюсь, что публике финального представления повезет больше, чем нам. Но «Травиата» только начинает свой трёхмесячный пробег, и будущим Виолетам - азербайджанской сопрано Динаре Алиевой, Кристине Мкратчян, Владе Боровко и Александре Куржак есть шанс все-таки покорить аудиторию, впрочем, как и гостям из Армении, которым предстоит петь до середины января.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Catherine Ashmore

23/12/2019 - 04:37   Classic   Концерты
Три выдающихся исполнителя: Карлос Альварес (Carlos Alvarez), Грегори Кунде (Gregory Kunde) и Эрмонелла Джахо (Ermonela Jaho) встретились на сцене Ковент-Гардена в опере «Отелло», дирижер - выдающийся интерпретатор Верди, музыкальный руководитель Королевской оперы Антонио Паппано.

Постановка Кейта Уорнера, раскритикованная в 2017 году, изо всех сил как бы заискивает перед публикой в своем первом пробуждении. Многие откровенно неудачные эпизоды подправлены, но, к сожалению, лёгкая пластическая операция проблему не решила.

Усыпляюще темный, абстрактный набор Бориса Кудлички (Boris Kudlička), который обучался сценическому дизайну и дизайну костюма в Академии музыкальных искусств в Братиславе, а это - две высокие стены с передвигающимися раздвижными стенами, решетчатыми металлоконструкциями, наводящими на мысль о мавританской решетке, подчеркивает погружение Отелло во тьму, но как это не удивительно, они безлики и не создают соответствующей атмосферы. Есть только краткие красочные моменты - в Большом зале Венеции, когда выступает хор и в момент убийства Дездемоны на ярко освещенной белоснежной кровати - свет Бруно Поэт (Bruno Poet).

Карлос Альварес - идеальный Яго
Карлос Альварес - идеальный Яго

Уорнер интерпретирует события оперы условно, поразительным элементом остается белокожий Отелло. Эту роль исполняет американский тенор Грегори Кунде. Крупный, шестидесяти с плюсом роскошный мужчина с пышной гривой кудрявых седых волос имиджу главного героя соответствует как нельзя лучше. На наших глазах он превращался в монстра, и мы становились свидетелями того, как яд сомнений и ревности, услужливо преподнесённый Яго, разъедает его душу. Его голос звучит превосходно, с достаточным количеством силы во время его первого появления и во втором акте, где мы наблюдаем, как постепенно Отелло овладевает паранойя. Он также поет каждую ноту с хорошим музыкальным вкусом, чистой интонацией и четкой дикцией.

Грегори Кунде в роли Отелло и Эрмонелла Джахо (Дездемона) в первом акте
Грегори Кунде в роли Отелло и Эрмонелла Джахо (Дездемона) в первом акте

Но откровенно уродливая постановка, в которой режиссер Кейт Уорнер (Keith Warner) вводит такой бездарный финальный фрагмент, когда грозный муж, появившийся в спальне жены с обнаженным, сверкающим острием кинжалом, пытается задушить Дездемону в более чем странной позе: певица сползает с кровати головой вперед, часть тела и ноги ее еще остаются на кровати, и в этот момент оружие мести великого воина – подушка – настигает свою жертву. Завершается эпизод невесть откуда взявшимся «пером», которым он чиркает себя, и затем умирает, распластавшись в луже собственной крови. Весь этот натурализм, неубедительный и бессмысленный, опустил главных героев большой трагедии до банального уровня бытовой поножовщины.

Грегори Кунде в роли Отелло и Эрмонелла Джахо как Дездемона в финале
Грегори Кунде в роли Отелло и Эрмонелла Джахо как Дездемона в финале

Но в музыкальном отношении это уникальный спектакль. Необычайно зрелый и спокойный капитан Кассио в исполнении Фредди де Томмазо (Freddie de Tommaso) и Кэтрин Карби (Catherine Carby) как Эмилия. Оба подошли к своему исполнению как творцы с ярким воображением. Кассио был спет очень хорошо Карлос Альварес - идеальный Яго, он играет со своими жертвами, как кошка с мышками. Вкрадчивость в голосе и – образцовый вокал.

Капитан Кассио в исполнении Фредди де Томмазо (справа)
Капитан Кассио в исполнении Фредди де Томмазо (справа)

Эрмонелла Джахо (Дездемона) создала на сцене «сильную женщину, которая умирает из-за любви», и именно такой она ее и воплотила, и это - радикально новое толкование этой традиционной роли. Первая сцена Отелло и Дездемоны - это дуэт между равными, и, когда он начинает грубо отталкивать ее, когда его подозрения укореняются, ее ответ – возмущение и нетерпеливый гнев. Ее уход и песня ивы, как и последняя молитва завораживают красотой и пафосом. Ее звук великолепен - с парящей грацией и возвышенной эфирностью.

И в заключение. Я никогда не слышала, чтобы в любовном дуэте звучали такие виолончели, такие скрипки, милые и зловещие, подстрекали Яго изливать яд в ухо наивного Отелло. Это мой скромный панегирик в адрес маэстро Антонио Паппано, которому удалось раскрыть каждый инструментальный нюанс в этой возвышенной работе.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Alistair Muir / Catherine Ashmore

12/12/2019 - 05:01   Classic   Концерты
Последняя опера Бенджамина Бриттена «Смерть в Венеции» была тепло принята зрителями лондонской Королевской оперы. Удача этой новой постановки известного британского режиссера Дэвида Маквикара и его творческой команды оказалось в том, чтобы он смог одновременно изобразить мифическую ауру города Венеции и представить тревожный психологический портрет главного героя.

Натурализм декораций начала двадцатого века и удивительно детализированный реализм дизайнера сцены Вики Мортимер (Vicki Mortimer) пронизан сюрреалистическим, гротескным и демоническим духом. Создателям удалось показать, как убогую реальность, так и мифическое величие Венеции. Преобладающая тьма перемежается внезапными вспышками света. Золотое сияние, которое встречает главного героя Ашенбаха, из окна комнаты которого открывается великолепный вид, на короткое время окутывает драму надеждой. Но несмотря на все яркие цвета солнечного дня, безоблачное небо над головой, сверкающие бирюзовые воды безграничного моря, есть предчувствие, что не все здесь так легко и безоблачно, и мы понимает это, когда мягкое, густое, неподвижное зеленое свечение приглушает нежно-серо-розовые оттенки. Дизайнер по свету - Паула Констебл (Paule Constable).

Ашенбах –  тенор Марк Падмор и гондольер - баритон Джеральд Финли
Ашенбах – тенор Марк Падмор и гондольер - баритон Джеральд Финли

Удивительно красивая постановка! Великолепны эпизоды, когда Ашенбах прибывает на шикарной гондоле, искусно манипулирующей на сцене сквозь обволакивающий туман; свои впечатления о Венеции чуть позднее он опишет, как «сладковатую лекарственную чистоту, накладывающуюся на запах застоявшихся каналов». И даже крик продавца клубники, когда она рекламирует свои товары, обманчив: потому что ее переспелые фрукты уже напичканы вирусами холеры.

Вечерний променад
Вечерний променад

Гондольер - наш символический Харон - ведет Ашенбаха к завершающей стадии его судьбы, а весь сюжет укладывается в несколько слов. Немецкий профессор Ашенбах прибывает в Венецию, и вскоре обнаруживает среди гостей молодого польского мальчика Тадзио, отдыхающего со своей матерью и сестрами.

Встреча Ашенбаха (Марк Падмор) и Тадзио (Лео Диксон)
Встреча Ашенбаха (Марк Падмор) и Тадзио (Лео Диксон)

И именно к этому «статному шедевру природы» тянется Ашенбах, предчувствуя неизбежность того, что между ним и юным Тадзио «должны сложиться какие-то отношения и знакомство». Лео Диксон, солист Королевского балета, соблазнительно (а на мой взгляд, просто с любопытством) смотрит на пожилого писателя. Личный контакт Ашенбаха с «Красотой» (опять же Тадзио) присутствует исключительно в воображении первого, и в конце концов эта ситуация гипнотизирует стареющего профессора, вызывая умственный, визуальный и моральный коллапс.

Но о чем эта постановка? О непрекращающимся движении бытия? Из Германии в Венецию, из квартиры в отель, из древней Греции в современный мир, из реальности - в мистику, из реального мира - в мир фантазий, из жизни - в смерть?

Финальная сцена. Смерть Ашенбаха. В центре - Лео Диксон
Финальная сцена. Смерть Ашенбаха. В центре - Лео Диксон

Да, Густава фон Ашенбаха преследует смерть. И лондонский зритель четко понимает, что за немецкой фамилией скрывается типичный английский джентльмен-интеллектуал, сдержанный и ранимый, с мыслями о смерти и глубоким чувством мистического, возвышенный художник, безнадежно побежденный сексуальными желаниями. 

Мы сочувствуем ему, смеемся над его интимными желаниями, воспоминаниями? У меня нет на этот вопрос ответа.

Хореография Линн Пейдж (Linn Page) - важная часть этой оперы. Тадзио, объект желаний Ашенбаха - немая роль, исполненная с беспечной элегантностью Лео Диксоном (LeoDixon), а танцевальные дуэты Тадзио с Джашиу, которого танцует Олли Белла (Olly Bell) и с Леди Жемчужина (Элизабет Макгориан) чередуются между агрессией и чувственностью.  

Список актеров, задействованных в опере, состоит из двух страниц, но только два певца доминирует на сцене -  тенор и баритон. В роли писателя Ашенбаха – английский тенор Марк Падмор (Mark Padmor), чей голос звучит также свежо и в конце этого длинного вечера, как и в начале. Он демонстрирует непревзойденную остроту ситуации и понимание. Падмор способен привнести острые эмоции в какие-то сцены без излишеств или лирики, трансформируя масштаб драмы на личный уровень.

Семь зловещих персонажей, подталкивающих Ашенбаха к его печальному концу - путешественник, пожилой франт, старый гондольер, менеджер отеля, цирюльник, лидер игроков, а также Голос Диониса, поются одним и тем же лицом – британским баритоном Джеральдом Финли (Gerald Finley): гротескным, призрачным и таинственным; и только голос выдает его, но не актёрская игра. Ричард Фарнс выдает четкое и целенаправленное прочтение партитуры.

Замечательный английский контртенор Тим Мид (Team Mead) был в равной мере проницательным, хотя и немного суровым для Аполлона.

Хор точный, оркестр гибкий. Дирижёр Ричард Фарнс (Richard Farnes) плавно переводит музыку из самых скудных текстур в мимолетные пассажи полного оркестрового свечения. Ударные инструменты оркестра Королевского оперного театра получают редкую возможность сиять, особенно впечатляет вибрафон и глокеншпиль.  

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristram Kenton

Быстрый поиск:
27/11/2019 - 03:41   Classic   Концерты
«Орфей» Филиппа Гласса завершил на сцене Английской Национальной Оперы серию постановок, посвященную многостороннему исследования мифа об Орфее и Эвридике.

Эта опера увидела свет в 1993 году в Америке, в Великобритании ее впервые услышали спустя двенадцать лет назад, 27 мая 2005 года на малой сцене (Linbury studio) в Королевской опере. И вот сейчас, в ноябре, она идет на сцене лондонского Колизея.

Опера Гласса основана на увлекательном пересказе французским писателем поэтом и драматургом Жаном Кокто (Jean Cocteau) фильма «Орфей» (1950). Текст написан на французском языке и непосредственно, слово в слово, взят из фильма и переведен на английский режиссером Нетией Джонс и Эммой Дженкинс (Netia Jones и Emma Jenkins).

«Орфей» состоит из двух частей и восемнадцати сцен под названием Кафе, Дом Орфея и Эвридики, шале Принцессы, кабинет комиссара, погоня. Архитектура второго акта Подземного мира напоминает какой-то разрушенный дворец в стиле барокко. Действие начинается с репризы, затем - путешествие в ад, Орфей и Принцесса, вердикт, возвращение… Примерно так. Теперь о сюжете. И это – совсем другая история, пожалуй, только один момент напоминает нам оригинальную историю Глюка: условие, при котором герои возвращаются из подземного мира.

Орфей - тщеславный поэт из Парижа, одержимый бессмертием, подстрекает на смерть своего харизматичного и более успешного соперника Сегеста. И тот погибает, сбитый мотоциклистами. В сопровождении гида-шофера по имени Хёртбиз появляется Принцесса (она же - эмиссар смерти), дабы забрать душу (и тело тоже) убитого поэта. Так она встречается с Орфеем, в которого влюбляется с первого взгляда.

Влюбленные Орфей и Принцесса (сопрано Дженифер Франс и баритон Николас Лестер)
Влюбленные Орфей и Принцесса (сопрано Дженифер Франс и баритон Николас Лестер)

Орфей женат на Эвридике, но их брак скучен, даже несмотря на то, что Эвридика ждет ребенка. Большую часть времени она проводит одна, в ожидании мужа. Тот же предпочитает слушать радио в одиночестве, особенно мистические программы. Но с недавней поры в их жизни появился новый друг, посредник между живыми и мертвыми Хёртбиз, на попечение которого Орфей с легким сердцем «скидывает» раздраженную и вечно несчастную Эвридику. Этот Хёртбиз трогательно влюбляется в Эвридику. Она – на грани смерти, но Орфей обращает на нее внимание только тогда, когда узнает, что она мертва.

Эвридика (сопрано СараТайнан), возлежащая на диване в платье той же расцветки, что и обивка дивана и обои в комнате
Эвридика (сопрано СараТайнан), возлежащая на диване в платье той же расцветки, что и обивка дивана и обои в комнате

Это Хёртбиз уговаривает Орфея спуститься через зеркальные двери в подземный мир за Эвридикой. На пути их встречаются разные фигуры, в том числе и узнаваемые исторические лица. Заседает судебный трибунал, но страсть всемогуща и в том мире, и Орфей бросается в объятия Принцессы, а Хёртбиз - Эвридики. Трибунал выносит решение. Орфей и Эвридика возвращаются в земную жизнь при условии, что он никогда не взглянет ей в лицо. Хёртбиз сопровождает их на землю. Вернувшись домой, Орфей уединяется в своей студии и по-прежнему избегает жены. В момент очередной ссоры Орфей смотрит Эвридике в лицо, и она исчезает. Хёртбиз вкладывает пистолет в руки Орфея, и тот, не мешкая, стреляет в себя. Он же обещал Принцессе вернуться!

Орфей снова в подземном мире, и снова в объятиях Принцессы, но она повелевает Хёртбизу вернуть Орфея к жизни, и они выводят его из подземелья через стеклянные зеркала - двери, и он оказываются в спальне Эвридики, скучающей в ожидании мужа. Счастливый конец. Хотя кому нужны такие отношения и такая «любовь» Орфея! Пара из подземелья возвращается в свой мир.

Но эта постановка Нэтия Джонса (Neti Jones) не столько о любви. Это амбивалентные притчи о метафизической природе творчества и художественного бессмертия, где зеркала являются дверями в загробный мир. И только с осознанием своей собственной смертности Орфей восстанавливает свою эмоциональную силу, которая позволяет ему игнорировать испытания обычной жизни. Это также размышления и о потере (смерти близких) и мимолетности бытия. Во время написания оперы Филипп Гласс, как известно, скорбел по только что умершей подруге жизни Кенди Джерниган.

Цифровые часы отсчитывают минуты и ведут нас то назад, то вперед во времени. Постоянно сменяющийся видеоряд предлагает фрагменты из оригинального фильма Кокто, спроецированного на задний план сцены, многочисленные сцены – на меньших экранах: в какие-то моменты вся сцена превращается в кинозал. Мерцающие черно-белые изображения по идее должны бы подчеркивать действие, помогать охарактеризовать персонажей, но слишком- слишком много всего происходит в одно и то же время, и цель – не всегда достигнута.

Стройные вокальные линии и прохладные, четкие текстуры явно выдают неравнодушие композитора к французской музыке и ее влияние на его творчество. Но все-таки – это лишь фоновая дорожка, незатейливая, неназойливая, расслабляющая – к происходящему на сцене действию. В партитуре Гласса нет ни одного незабываемого музыкального эпизода. Приятная, безобидная музыка, не освещающая ни характер, ни действие.

Однако партитура была проведена дирижером Джеффри Патерсон и оркестром Английской Национальной Оперы с безупречной грацией, удивительной ясностью и теплотой.

Превосходный актерский состав, в котором однозначно доминирует Принцесса в исполнении сопрано Дженифер Франс (Jennifer France) - холодная, великолепно властная и изысканная. Баритон Николас Лестер (Nicholas Lester) создает красиво-звучащий, хотя и не всегда сочувствующий образ Орфея. Энтони Грегори (Anthony Gregory) - угрюмый, привлекательный Сегесте, и Никки Спенс (Nicky Spence) с тихим голосом, как Хёртбиз, со сдержанным пылом заботящийся о сопрано Саре Тайнан (Sarah Tynan), вернее - о ее героине, раздраженной и несчастной Эвридике.

После «Орфея и Эвридики» Глюка – это, безусловно лучшее, что мы увидели, - «Орфея в аду» Оффенбаха, «Маски Орфея» Харрисона Бёртуистла, которые вызвали очень неоднозначные споры и много негативной критики, опера Гласса – достаточно стильный, порой тревожный, волнующий спектакль. И чрезвычайно монотонный… И опять неоднозначное восприятие.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristram Kenton

Страницы