На Зимнем фестивале искусств Юрия Башмета в Сочи показали «Сказ о Борисе и Глебе» Александра Чайковского с Андреем Мерзликиным в роли Ярослава Мудрого.
Премьеру этой хоровой оперы показали еще в 2020 году на московском фестивале Башмета. Она довольно сложна по постановке: требуется сразу несколько хоров, два контратенора, да и декорация громоздкая и не слишком мобильная. В Сочи задействовали Камерный хор МГК, Камерный хор «Нижний Новгород», Капеллу Республики Абхазия, Мужскую военную капеллу и даже Народный хор РАМ им. Гнесина.
«Сказ о Борисе и Глебе»
Кроме того, еще на премьере у меня возникли вопросы к драматургу Михаилу Дурненкову. Совершенно непонятно, на что он опирался с исторической точки зрения. О междоусобице на Руси в 1015-1019 годах не так много рукописных источников, и они все противоречат друг другу. У Дурненкова речь идет о рефлексирующем князе Ярославе (еще не Мудром), который в Вышгороде оплакивает убитых братьев Бориса и Глеба, заказчиком их убийства считая другого своего брата Святополка. Помимо того, что действия тут вообще нет, - многие историки считают именно Ярослава заказчиком убийств Бориса и Глеба, мешавших ему стать князем в Киеве, и признавших до своей смерти власть Святополка. Зачем ему тогда их убивать?
Ладно, без исторических споров можно обойтись. Но отчего вдруг хитрый и жесткий князь Ярослав в исполнении Мерзликина выглядит как сторонний наблюдатель, переживающий от доносов разных источников? Драма возникает тут всего лишь раз, когда Ярослав сначала обещает не мстить жителям Вышгорода, а потом оскаливается, и обещает задавить их непомерной данью. Не мало ли для целой оперы? Тем более, и взаимодействовать ему по сути не с кем, - есть только хоры с функцией описательства событий (подобно древнегреческим) и пара контратеноров, совмещающих образы уже убиенных Бориса и Глеба с утилитарной функцией летописца.
Андрей Мерзликин
Мерзликин остается один сам с собой, и весь спектакль отыгрывает рефлексию. И все, больше ему играть нечего. В этом ему помогает солирующий альт Башмета, по сути музыкальное альтер эго князя Ярослава. Башмет тут хорош и пронзителен, надо сказать.
Многочисленные хоры прекрасно исполнили свои партии, но разобрать хоть одно слово у рассказчиков (такова же их миссия), увы, было почти невозможно. Согласные отсутствовали чуть меньше, чем полностью. Из-за этого вряд ли много зрителей вообще смогли понять суть сюжета. Разборчивая речь была только у Мерзликина, но сюжет рассказывал не он. То же касается и обоих контратеноров — Владимира Магомадова и Олега Рябеца. В их случае ситуация осложнилась музыкальной партитурой Александра Чайковского — партии переплетаются, и без согласных слушаются обычными вокализами.
Олег Рябец, Андрей Мерзликин, Владимир Магомадов
Александр Чайковский, как водится, перескакивает из жанра в жанр. Базовой стилистикой все равно остается украинский церковный распев, но Чайковский не был бы Чайковским, если бы не вплел сюда и танго в духе Пьяццоллы, и мюзиклы, и фанк, и рок-н-ролл. Оркестр «Новая Россия» задействован в почти камерном составе, зато тут и баян, и домра, и цимбалы. Такой немного лубочный «русский» звук.
Юрий Башмет
За хореографию отвечает Пластический театр Алишера Хасанова «Мим-оркестр», они неплохо работают, но всей этой вязкой круговерти выглядят все-таки немного лишними, закрывающими отсутствие подлинной драматургической линии. Суеты много, а действия нет.
Полное название хоровой оперы - «Сказ о Борисе и Глебе, братьях их Ярославе Мудром и Святополке Окаянном, о лихих разбойниках и добром народе русском». Все перечисленное в спектакле обозначено, но крайне схематично. Возможно, если бы в роли Ярослава был оперный певец, как-то передающий рефлексии князя в эффектных драматичных оперных ариях, зрелище было бы гораздо ярче. Не в обиду прекрасному актеру Андрею Мерзликину.
Очень редки случаи, когда композиторы-самоучки добиваются успеха сегодня, но Алексей Шор - яркий пример противоположного. Мы спросили, как он работает, как нашел первых исполнителей и почему его произведения исполняют звезды академической музыки.
Алексей Шор родился в Киеве, затем жил в России, Израиле, Мальте и США. После окончания мехмата МГУ сделал блестящую карьеру прикладного математика, и стал доктором математики в США. Совершил немало научных открытий, а затем неожиданно стал... композитором. Причем именно академической музыки. Его произведения играли Максим Венгеров, Михаил Плетнев, Гил Шахам, Сергей Крылов, Никита Борисоглебский, Иван Бессонов, Евгений Кисин, Вадим Холоденко, Стелла Чен и другие звезды.
Популярный композитор-самоучка - как можно отказаться от такого интервью? Это редчайший тип на сегодняшней академической сцене.
Алексей Шор
- Я впервые услышал Вашу музыку на фестивале InClassica. Она показалась мне очень мелодичной, очень классичной в хорошем смысле этого слова. Это ведь дико немодно сегодня — обилие консонансов. Сейчас время диссонансов, именно такую музыку награждают на премиях и фестивалях. А Вы сами слушаете музыку диссонансов — Пендерецкого, Шнитке, Губайдуллину?
- Иногда слушаю. Скорее из интереса, а не из большой любви к этой музыке. Часто слушаю с партитурой в руках, потому что мне интересно, что там написано. Но люблю я музыку более, так сказать, старомодную.
- Это означает, что Вы не гонитесь за признанием на премиях?
- Я абсолютно ни за чем не гонюсь, пишу такую музыку, которую мне хотелось бы слышать. Как получается, так и получается.
- Вы видите консонансную музыку в общеевропейском контексте? Ведь есть и другие композиторы, следующие этому пути. Вы общаетесь с ними, дружите с кем-то?
- Честно говоря, ни с кем регулярных контактов не имею. Есть композиторы, которые пишут тональную музыку – например, Георг Пелецис. С ним я лично знаком, он мне очень симпатичен как человек, и я давно люблю его музыку. Есть Альма Дойчер, ей около 17 лет, она пишет музыку с шести лет, даже оперы, и она пишет очень мелодичную музыку в стилистике XVIII-XIX веков. Потрясающе талантливая девочка, и довольно известная.
- С удовольствием прослушал «Вердиану», - удивительное трансформирование музыки Верди в почти латино. Вы любите латиноамериканскую музыку?
- Не могу сказать, что много ее слушаю, но на слуху есть много такой музыки. Естественно, знаю всю популярную музыку вроде «Кумпарситы». Очень люблю Пьяццоллу. Не могу сказать, что у меня особая связь с латиноамериканской музыкой, но… Меня в какой-то момент попросили написать вариации на темы Шуберта для фестиваля, посвященного Шуберту. Идея написать вариации мне не понравилась, — вот звучит божественная музыка Шуберта, а потом какой-то современный композитор с его «вариациями». Я подумал, что надо написать такое, что сам Шуберт уж точно написать никак не мог. Я написал маленькое произведение «Schubertango». Там весь мелодический материал из Шуберта, но все это — явно выраженное танго. Людям, знакомым с музыкой Шуберта, это будет забавно как шутка. А для незнакомых — это будет одно из лучших танго на свете. Это я не себе, а Шуберту комплимент делаю.
А потом случилась почти такая же история, меня попросили написать фантазию на темы Верди. Турне, к которому оно должно было быть написано, проходило как раз по территории Латинской Америки. Я вспомнил историю с Шубертом, и решил сделать примерно такое же с Верди. Только там звучало танго, - а здесь и самба, и босанова. Так родилась «Вердиана». Разумеется, я не стал бы писать такое, если бы не любил латиноамериканскую музыку. Я ее люблю, и эти ритмы проникают в мою музыку и в других произведениях.
- Это слышно, да. Запись «Вердианы» вышла уже в исполнении Лондонского симфонического оркестра под управлением Сергея Смбатяна. И они же сыграли сюиту «Образы Великой Осады», посвященную осаде Мальты. И вообще кажется, что исторические темы Вам очень близки. Насколько близка Вам тема мальтийской истории, и почему?
- Историей я увлекался с детства. Что касается Великой Осады Мальты, то это одна из самых недооцененных потрясающих страниц истории. Обычно истории вроде Давида и Голиафа заканчиваются плохо для условного Давида. 300 спартанцев — и все погибли. А Великая Осада Мальты — история, где малюсенькая кучка рыцарей и абсолютно необученные местные отразили натиск армии, которая собиралась завоевать всю Европу.
- Они отразили все-таки при помощи армии итальянцев.
- Нет, итальянцы приплыли уже в самом конце, когда все фактически закончилось. Удивительно, что про эту историю еще не сняли ни одного кинофильма. Потому что в ней есть все: потрясающая фигура Ла Валетта и его антагонист в лице турецкого пирата Драгута, есть невероятные эпизоды героизма. Была осада форта Сант-Эльмо, это очень маленький форт, в котором помещалась всего сотня человек, - за день они все погибали, а ночью в форт приходили новые люди, зная, что они погибнут на следующий день. И так это продолжалось почти месяц. Очень рекомендую тем, кто незнаком с этой историей, прочитать о ней.
- Не могу не спросить про Армению. Вы резидент Армянского симфонического оркестра, почетный профессор Ереванской консерватории, Сергей Смбатян играет Вашу музыку с разными оркестрами. Откуда взялась такая тесная связь с Арменией?
- В первую очередь из-за того, что Сережа Смбатян хорошо относится к моей музыке. Однажды он пригласил меня в Армению на фестиваль, где впервые должны были исполнять мою музыку. И все концерты прошли успешно, публике мои произведения очень понравилась. Чувствуешь же зал, когда там сидишь. В Армении был один из самых теплых приемов. В личном плане, - у меня папа первые 12 лет своей жизни провел в Армении, и в моих глазах Армения всегда была таким сказочным местом, где вырос папа.
В первый раз я приехал туда со своими родителями, это было очень трогательно, и запомнилось мне на всю жизнь.
- При этом у Вас нет произведений, кроме произведений для дудука, где явно слышались бы армянские мотивы.
- Я никогда не пытаюсь писать под какой-то этнический стиль. Ну, может, кроме «Вердианы». У меня нет произведений, которые звучат откровенно по-еврейски. Есть какие-то еврейские мотивы тут и там, но, чтобы это было цельное произведение, которое послушаешь и скажешь, что это еврейская музыка, - такого у меня нет. С Арменией у меня связано множество эмоций, я часто приезжал оттуда, полный вдохновения. Но транслируется это вдохновение в привычном мне ключе, как взгляд на музыку XVIII-XIX веков из XX-XXI века.
- Где Вы сейчас больше проводите время, на Мальте или в Америке?
- В Америке.
- Где Вам комфортнее, где лучше пишется?
- Пишется мне, конечно, лучше всего дома. Не потому, что в Америке я чувствую больше вдохновения, чем на Мальте. Просто дома все легче. Когда путешествуешь, сложно найти свободное время для работы, постоянно что-то или кто-то отвлекает. Поэтому писать лучше в домашней обстановке.
А комфортно я чувствую себя практически везде, особенно в тех местах, где я долго жил. Россия, Израиль, Америка, Мальта… А где музыкальные фестивали — вообще все равно, потому что ты окружен музыкой, знакомыми людьми, многие из них старые друзья. Вот и в Дубае я себя чувствую тоже как дома.
- Давайте поговорим о Вас. У Вас докторская степень по математике, и Вы совершенно необычайный пример композитора-самоучки, достигшего достаточно больших успехов в академической музыке. Какое произведение Вы написали первым? Что вообще подтолкнуло заниматься музыкой и оставить математику?
-Совсем первыми были произведения, которые я писал для семьи и друзей. Например, вариации для фортепиано на тему Happy Birthday для мамы. Потом были вариации на тему «Мурки», именно эти произведения впервые прозвучали перед большой аудиторией, а сейчас являются частью моего «шансонового» цикла «Well Tempered Chanson». У меня есть друг Дэвид Карпентер, замечательный альтист, но он не знал, что я пишу музыку. Однажды он пришел ко мне домой, увидел ноты на столе, и сказал, что ему очень нравится эта музыка, и спросил кто автор, пришлось признаться. (смеется) Я написал ему версию для альта. Но он хотел играть с оркестром. Как написать аранжировку для оркестра, я тогда понятия не имел. У меня был друг композитор Оран Элдор, и он помог мне дописать все и аранжировать. Неожиданно для меня эта музыка имела огромный успех. До этого Карпентер на бис играл «Чардаш» Монти, а тут везде стал играть «Мурку». И хотя аудитория нерусская, все вставали и топали ногами, успех был невероятный. Мы записали видео концерта в Метрополитен-музее, которое набрало сотни тысяч просмотров на YouTube. Разные артисты стали спрашивать у меня ноты. С этого все и началось. Дэвид просил писать для него больше. Я подумал, что раз Дэвид профессионал и ему правда нравится то, что я пишу, то и мне надо к этому относиться профессионально, и стал серьезно учиться.
- Вы играете на каком-либо инструменте?
- Нет, но я немного играю на рояле. Хотя, наверное, это и игрой сложно назвать.
- Даже на гитаре не играли никогда?
- Нет. Когда я был ребенком, всем было понятно, что у меня будущее ученого. Родители оба ученые. У меня были явные способности, и мне предстояло стать физиком или математиком, и это был единственный выбор для будущей профессии. Родители пытались заставить меня заниматься музыкой, но у меня был железный аргумент — я же читаю математическую книжку! Зачем мне отвлекаться на музыку? Так и получилось, что музыке я в детстве не учился.
- Очень любопытно, как сугубо технически выглядит Ваш процесс сочинения сегодня. Вы записываете на нотную бумагу, или в нотную программу на компьютере?
- Пианист я никудышный, поэтому у рояля мне делать нечего. Записывать на бумагу смысла я не вижу, потому что все равно потом нужно все вбивать в компьютер. Кто из композиторов может прийти сейчас к исполнителю с рукописным текстом? Поэтому я сижу за компьютером, и записываю сразу в него. Пользуюсь программой Finale. Это результат того, что мой друг Оран Элдор пользовался этой программой, и поскольку на Бродвее практически все работают в Finale. В классическом мире более популярен Sibelius, но мой выбор уже изменить нельзя. Если я переключусь на новую программу, то все мои старые файлы оказываются бесполезными.
- Когда Вы пишете музыку, то сначала придумываете основную тему, и только потом придумываете оркестровку, - или Вы сразу слышите весь оркестр, все партии?
- По-разному бывает. Иногда я слышу какой-то музыкальный эпизод, и у меня сразу есть понимание про партии полдюжины инструментов. Чтобы сразу услышать каждую ноту каждого инструмента оркестра, - так я все-таки не могу. Но часто бывает, что я пишу полдюжины инструментов, плюс рояль, который играет гармонии. Потом этот рояль становится скрипками, или медью, или еще чем-то. Бывает, что я твердо знаю, для кого сольная партия, а все остальное — разберемся позже. Тогда я пишу, допустим, для кларнета, а все остальное пишу для рояля. А иногда бывает музыкальная мысль, которая не прикреплена ни к какому инструменту, и тогда я всегда пишу для рояля, и потом уже думаю, что делать дальше.
- Оркеструете Вы всегда сами, или привлекаете каких-то сотрудников?
- Нет, всегда только сам.
- Еще один технический вопрос. Если Вы не играете на скрипке, то как решаете проблемы аппликатуры, сугубо скрипичных штрихов, и ведь некоторые интервалы невозможно же сыграть на скрипке?
- Какие интервалы сыграть возможно или невозможно, — это легко понять, штрихи тоже возможно. Я вряд ли напишу что-то, что сыграть совсем невозможно. Я все-таки представляю себе, как инструмент устроен, и в какой момент что происходит. Но с чем есть сложности, так это когда пишешь какие-то вещи, которые на грани. Например, очень виртуозный пассаж, и мне сложно понять, сможет ли высокого класса скрипач сыграть это в темпе 140, например. Или ему придется падать до темпа 110, чего я не хочу.
Но бывают, на удивление, и обратные вещи. Например, Сергей Догадин попросил меня переделать «Вердиану» для скрипки. Там были пассажи очень кларнетовые по характеру, и я их упростил. А Сережа сказал, что ему как раз нравились эти пассажи, и убедил меня вернуть их. С опытом, я думаю, будет все меньше и меньше технических проблем. Хотя после премьеры, когда исполнитель сыграет первый раз, всегда есть возможность поправить все шероховатости в соответствии с пожеланиями музыканта.
- Ваш математический склад ума скорее мешает или помогает композиции?
- Думаю, что это не имеет отношения к делу. Вообще математика — очень дисциплинирующая наука. Математическое прошлое очень помогает учиться. Огромное количество информации должно упорядочиваться в голове при обучении, и математика этому способствует. А теперь, когда какое-то количество профессионализма у меня есть, - не думаю, что математика играет какую-то роль.
- В одном из интервью Вы сказали, что ваш любимый композитор — Бах. А это ведь самый «математический» композитор из всех.
- Я бы не назвал математикой то, чем увлекался Бах. Это скорее нумерология. Его интересовали какие-то случайные факты про числа, но это развлечение, а не наука. Я не думаю, что он сам назвал бы это математикой. Все эти удивительные вещи, которые у него есть, как каноны, которые можно играть вперед и назад, — это довольно забавно. Но если бы этого не было, - все равно он был бы самым великим композитором всех времен и народов для меня. Его связь с математикой я воспринимаю как исторический анекдот, и никакой связи с математикой как с наукой, я не нахожу.
- Недавно мессы Баха прогнали через искусственный интеллект, и нашли все-таки там математические формулы вроде золотого сечения.
- Возможно, это было по наитию. Кроме того, надо учитывать тот факт, что после Баха множество композиторов восприняли его идеи, это отразилось в их музыке. И искусственный интеллект, проанализировавший всю эту музыку, мог просто найти отголоски Баха во всем, и воспринять это как формулу.
- Кстати, что Вы думаете про искусственный интеллект? Я был на фестивале Башмета, и там исполнили произведение от искусственного интеллекта Яндекса. Ученик Александра Чайковского написал основную тему, это отдали ИИ, и на фестивале исполнили это произведение. Это будущее или это тупик?
- Думаю, какая-то польза от такого вида музыки будет. Может быть, мы придем к тому, что вот мы снимаем кино, и тут нужна очень грустная музыка с диссонансами, и со звуками определенных инструментов. И компьютер будет очень быстро делать такую музыку. Гораздо быстрее и дешевле, чем человек. Но сможет ли компьютер когда-либо писать музыку, способную конкурировать с настоящей классической музыкой, - не знаю, мне не кажется это вероятным. По крайней мере, в ближайшее время. Думаю, будет все как в фильме «Амадей» - играет Сальери, и все это мертвая музыка. Садится Моцарт — и она оживает. Будет довольно долгий период, когда компьютер будет писать музыку как Сальери «из кино». Хотя Сальери был гораздо лучшим композитором, чем он показан в том фильме. Компьютеры будут писать музыку в понятном настроении, все вроде правильно, но душу не очень трогает. Возможно, когда-нибудь мы эту войну полностью проиграем, как с шахматами.
- На фестивале InClassica в Дубае исполнили множество Ваших произведений. А было такое, что Вас поразило, что было из ряда вон?
- Было много совершенно потрясающих исполнений. Гил Шахам играл невероятно, все выучил наизусть, на репетициях вообще не смотрел ноты. Говорят, что играем с 13 такта, - у него все в голове. Такая, я бы сказал, гигантская звезда, приехал абсолютно подготовленный, и играл как Бог. И я с ним не был знаком до этого. Сейчас познакомились, он очень приятный человек, запомнится надолго. И Стивен Исcерлис прекрасно играл с Максимом Венгеровым, с которым я знаком уже давно. И все концерты Венгерова, — это события, которые запоминаются. Михаил Плетнев дирижировал одним из моих произведений, и потом сыграл как пианист, — это великая честь, он потрясающий музыкант. Уезжаю после этого фестиваля с огромным количеством воспоминаний и новых друзей.
XIII Международный виолончельный фестиваль Vivacello продолжился концертом великого виолончелиста Давида Герингаса и пианиста Филиппа Копачевского, и это было заглядыванием в душу виолончели.
Вряд ли надо представлять литовского музыканта Давида Герингаса в его 75 лет. Он был учеником Мстислава Ростроповича в МГК, а в 1970 году стал победителем IV Конкурса им. Чайковского. С 1975 года он живет в Германии, и с тех пор записал немало выдающихся дисков, всего их около 120. Губайдуллина и Рорема посвящали ему концерты, критики Grand Prix du Disque и Diapason d'or, и дважды Echo Klassik вручали ему награды за лучшие записи. Кроме того, Давид преподает как профессор в разных академиях, и дирижирует собственным камерным оркестром.
Давид Герингас
Каждый приезд Герингаса в Россию — праздник. Что бы ни говорили, но Герингас — оплот русской музыкальной школы, и его виолончель поет столь пронзительно, что не вспомнить про Ростроповича просто невозможно. За несколько дней до концерта стало известно, что по медицинским причинам в концерте не сможет принять участие пианистка Виктория Постникова, и ее заменил молодой талантливый пианист Филипп Копачевский. Программа тоже чуть изменилась, но не кардинально. Все те же Штраус, Мендельсон и Малер, добавился лишь Шуберт.
Если в сонате Шуберта «Арпеджионе» маэстро будто бы разминался, то уже в «Четырех песнях» Малера в переложении Герингаса довелось услышать всю мощь и дыхание его виолончели. С этими песнями была же любопытная предыстория. Одним из лучших исполнителей австро-немецких Lieder Малера был баритон Дитрих Фишер-Дискау. Он вдохновил Герингаса на создание переложений песен для виолончели и фортепиано. За альбом с этими песнями при участии пианиста Иэна Фонтейна Герингас получил в 2013 году премию Echo Klassik. А в Россию он привез четыре песни, - две на народные тексты «Волшебный рог мальчика» и две на тексты подражания древним поэтам «Песни странствующего подмастерья» и на стихи Фридриха Рюккерта (1788—1866) «Семь песен последних лет».
Давид Герингас относится к голосоведению Малера как к величайшей ценности. Он тщательно воспроизводит на виолончели даже мельчайшие нюансы вокальной партии, и настолько дотошно, что его виолончель начинает напоминать человеческий голос. Как ему удается воспроизвести все эти вокальные приемы — открытые и закрытые гласные, вибрато, перетекания из регистра в регистр, - Бог весть. Но это настолько совершенно и восхитительно, что нет слов. Особенно ему удаются адажио, - тут он непревзойденный мастер, что в той же «Арпеджионе», что в заключительной Сонате №2 Мендельсона. А в тех же Песнях его инструмент звучит певуче до невероятной степени, что в барочных, что в романтичных оттенках. Кажется, что Герингас сам неслышно губами пропевает Малера. Совершенно превосходно прозвучала Des Antonius von Padua Fischpredigt («Проповедь Антония Падуанского рыбам»), - мельтешение рыб в воде ощущалось буквально физически, и при этом никакой неуместной иронии или фарса.
Давид Герингас
Прозвучал также знаменитый Романс для виолончели и фортепиано Рихарда Штрауса, где виолончель Герингаса звучала столь певуче и одухотворенно, что снова послышался человеческий голос. А это - высший пилотаж. Во второй Сонате позднего Мендельсона, помимо отмеченного адажио, прекрасно сложилась мистическая динамика развития — от светлого ре-мажора к суровым баховым хоралам, и разрешение в Molto Allegro с почти речитативами от виолончели. Можно вспомнить, что вторую сонату Мендельсон посвятил князю Виельгорскому, которому принадлежала виолончель, впоследствии ставшая инструментом Ростроповича, учителя Герингаса. Связь времен.
Филипп Копачевский и Давид Герингас
И тут непременно стоит сказать про пианиста Филиппа Копачевского. До сего времени он виртуозно аккомпанировал Герингасу, тонко подмечая все перепады в его эмоциональности, и ни разу не переходя на первый план, как и должно. А во второй Сонате Мендельсона рояль и виолончель играют на равных, то дополняя, то следуя друг за другом. И Копачевский снова показал себя как отменный интерпретатор немецкой романтики. Он был умерен и страстен одновременно, элегантно подхватывая пассажи коллеги, и тончайше пианистически преподнося извилистый ход мысли Мендельсона. Это было очень хорошо.
На бис Герингас рассказал на превосходном русском несколько забавных историй про Ростроповича и Гергиева. И сыграл еще почти 20 минут бисов из романсов Штрауса, и заодно вариации на тему рыцарского характера Дон Кихота. И это тоже было прекрасно, овации долго не стихали.
IV международный музыкальный фестиваль Юрия Башмета на Южном Урале завершился гала-концертом в филармонии Челябинска с участием Ольги Кульчинской и Артема Дервоеда.
Фестиваль получился короткий, но динамичный. Кроме двух концертов в Челябинске, получились выезды в Сатку и Троицк, мощные промышленный и исторический центры области. Программа сложилась почти идентичная, и тем интереснее было наблюдать разницу в восприятии местной публики. Ее просто не было. Серенада ми мажор для струнного оркестра Дворжака ощущалась как сборник хитов (так оно и есть), Меланхолическая серенада Чайковского с солисткой-флейтисткой Александрой Зверевой как абсолютная классика (тоже трудно поспорить), Серенада До мажор для струнного оркестра Чайковского — примерно так же. Более того, и заключительный концерт в Челябинске принес те же результаты. Заметная разница получилась разве что в количестве аплодисментов между частями, - челябинская публика была куда более этичнее.
Юрий Башмет
А что другое написать, когда слышал три подряд почти идентичные программы?
Разница была в появлении чудесного сопрано Ольги Кульчинской на закрытии фестиваля в Челябинске. Она спела Вечернюю и Утреннюю серенады Шуберта, поскольку главной темой закрытия была объявлена серенада. Обаяние и органика Кульчинской безмерны, но при этом вокальную линию она ведет безупречно, закрывает ноты то сверху, то снизу, с вибрато и без него, - словом, энциклопедия вокала за несколько минут. Это было просто прекрасно.
Юрию Башмету понравился гитарист Артем Дервоед
Известный гитарист Артем Дервоед сыграл тут тоже серенаду — для гитары и струнных авторства М. Арнольда. На удивление неинтересный номер, где и гитаре нечего сыграть, и струнному оркестру тоже. Гитарист рассказал, что выбор номера был за организаторами фестиваля, а он всегда заинтересован в выступлении с «Солистами Москвы», в чем трудно усомниться. Просто неудачный номер для фестиваля. Дервоед только что выпустил интереснейшее студийное переложение «Кампанеллы» Паганини на фирме «Мелодия», и планирует продолжить свой гитарный фестиваль «Виртуозы гитары» для академической гитары.
На бис прозвучали латиноамериканские темы с солирующим Юрием Башметом, частые для «Солистов Москвы».
В этот же день было объявлено, что уникальный образовательный центр Юрий Башмета для одаренных молодых музыкантов появится в Челябинской области. Соответствующее соглашение о сотрудничестве между маэстро Башметом и Детской филармонией Южного Урала было подписано в рамках заключительного дня IV Международного музыкального фестиваля Юрия Башмета на Южном Урале. Со стороны Южного Урала документ подписал генеральный директор Челябинской государственной филармонии Алексей Пелымский. С московской стороны — народный артист СССР, легендарный альтист Юрий Башмет и директор АНО гастрольно-концертное агентство «Концерты, фестивали, мастер-классы» Дмитрий Гринченко.
В Челябинске объявили о начале подготовки V фестиваля Юрия Башмета на Южном Урале. К слову, не задействованы еще множество площадок. Например, удивительный зал Органной музыки (там стоит немецкий орган той еще школы), множество церквей с акустическими залами, да и ресурсы акустических залов вроде ДК «Магнезит» в Сатке недостаточно загружены. А залы - полным полна коробушка, согласно всем требованиям Потребнадзоров. У фестиваля в Челябинске огромные ресурсы для развития.
В Челябинске стартовал IV международный музыкальный фестиваль Юрия Башмета на Южном Урале.
Фестиваль в Челябинске, Сатке и Троицке длится всего четыре дня, но порграмма насыщенная, а самое главное, что концерты идут! Организаторы успевают закончить его до 30 октября, когда проведение концертов в области будет крайне затруднено или запрещено по эпидемиологическим причинам.
На гала-концерте открытия «Солисты Москвы» п/у Юрия Башмета сыграли Свиридова, Сальери, Моцарта и музыкально-литературное действо по поэме Есенина «Черный Человек» с актером Андреем Мерзликиным.
Юрий Башмет
Программа достаточно необычная, и требует пояснений. Историю редко исполняемой Камерной симфонии для струнных Георгия Свиридова рассказал сам Юрий Башмет:
«Это крайне редко звучащая симфония Свиридова. А мы в свое время впервые ее исполнили, и мировая премьера этой симфонии была, по просьбе Свиридова. Он сочинил ее примерно в 1943 году, но постоянно возвращался к ней, считал, что она несовершенна. Переживал. А потом было его желание, чтобы «Солисты Москвы» исполнили ее и записали. После ухода Свиридова из жизни был звонок его вдовы, которая об этом рассказала. Его племянник, который преподает в Питерской консерватории историю музыки, издал его рукопись, подтвердил подлинность желания Свиридова, и передал мне ноты. Я рад, что фестиваль открывается именно этими звуками Георгия Свиридова».
Дирижирует Юрий Башмет
Камерная симфония состоит из 4 частей: по очереди идут Allegretto, Vivace, Andante, а в последней части переосмысливаются все три предыдущих. Композиция поначалу выглядит несколько рыхлой для Свиридова, однако финал собирает все воедино, и чрезвычайно изящен. «Солисты Москвы», словно истосковавшиеся по живым концертам, звучат на этом фестивале очень свежо и раскрепощенно. Акценты расставлены ровно там, где нужно, переходы из пианиссимо в форте невесомы и органичны, невероятной высоты профессионализм во всех смыслах и деталях.
«Черный Человек» - одно из последних произведений Сергея Есенина, фактически реквием. Прекрасный актер Андрей Мерзликин, пожалуй, слегка переусердствовал в нагнетании воющей надрывности, что и на дикции (с радиопетличкой) сказалось не лучшим образом. Но в образ попал идеально. Да и на позднего Есенина он похож.
Андрей Мерзликин читает «Черного Человека»
«Вы увидите, какой феноменальный актер Мерзликин, как он читает. Музыку мы подобрали примерно того же времени. Там и Стравинский, и Шнитке, и Чайковский, и Барток», - говорит Башмет.
Показалось, что выбор музыки все-таки слишком уж банален и очевиден. Когда нужна неопределенность и тревожность, вот вам «Аполлон Мусагет» Стравинского. Когда есть ростки надежды, то «Элегия» Чайковского. А для нормальности Барток. Где сомнения, там «Концерт для троих» Шнитке. Это все оправдано для широкой публики, но все-таки хотелось бы более оригинального подхода, дарующего дополнительные контексты.
Солируют Алексей Уткин (гобой) и Марина Чепурина (флейта)
Один из лучших итальянских композиторов Антонио Сальери в концерте до мажор был исполнен семейным дуэтом Алексей Уткин (гобой) и Марина Чепурина (флейта) с «Солистами». Это было невероятно роскошно, барокко как оно есть, с тончайшими нюансировками, дыханием итальянской классики того времени, претендующей «всего лишь» на изысканность. Искусство для искусства. Уткин и Чепурина транслировали это в наилучшем виде, и какие же виртуозные пассажи они только не исполнили. В антитезу Башмет поставил, разумеется, Моцарта. 40-я симфония без сомнений показывает историческое превосходство Моцарта в жизненности и искренности, но открытием на самом деле стал Челябинский симфонический оркестр.
Челябинский оркестр прозвучал фантастически ярко
Челябинский оркестр прозвучал фантастически ярко. Ранее не доводилось его слышать, а тот факт, что ему всего три года, - придает почти сенсационный окрас. Понятно, что в 40-й симфонии только струнные группы и немного духовых, - но это было сыграно технически безукоризненно, ярко, эмоционально и очень чисто. Давненько не приходилось слышать настолько отлаженный провинциальный оркестр, да еще с прекрасными инструментами, отнюдь не «дровами». Заслуга лежит на его худруке и главном дирижере Адике Абдурахманове, и отчасти на Денисе Власенко, репетировавшим с оркестром два дня до фестиваля, но еще больше - на уме и совести «Солистов Москвы» Романе Балашове, который вместе с Абдурахмановым лично принимал участие в отборах участников нового оркестра.
Да, Моцарта оркестр играл чуть-чуть по-русски, с разрыванием рубахи на груди, а не с должной буржуазностью и сытостью. Но это было искренне. Прекрасная работа, это действительно один из лучших оркестров за пределами Москвы и Питера. Есть куда расти, есть с чем работать. Наилучшие впечатления.
На следующий день фестиваль Башмета переместился в шахтерский городок Сатка. И знаете, при населении около 40 тысяч там есть чудесный красивый ДК с акустическим (!) залом, который получил Сталинскую премию в 50-е годы прошлого века. До сих пор ничего не заменено, там оригинальные барельефы, полы, люстры и, самое главное, акустика. Настоящий дворец в Сатке. Акустика тут получше, чем во многих миллионниках. И публика чуткая, воспитанная, - что стало не меньшей неожиданностью. Словом, феномен Сатки надо изучать и по возможности тиражировать.
Ноктюрн Чайковского с солирующим на альте Юрием Башметом
Начали «Солисты Москвы» с «Двух народных норвежских мелодий» Грига, беспроигрышный вариант. Но, вопреки ожиданиям, программа для невероятной саткинской публики только продолжила усложняться. Сначала Ноктюрн Чайковского с солирующим на альте Юрием Башметом, затем неочевидная Серенада Дворжака для струнного оркестра, и это с вдохновленными «Солистами Москвы» было очень импозантно, да и флейтистка Александра Зверева с Меланхолической серенадой Чайковского для скрипки в переложении для флейты добавила атмосферности (хотя Зверева все меньше напоминает солистку, а все больше — командную оркестровую флейтистку «Новой России»).
Завершился второй концерт фестиваля романтической «Смертью и девушкой» Шуберта в переложении Малера, где «Солисты Москвы» уж совсем превзошли самих себя в нюансировке и легкости дыхания. Они сейчас просто неотразимы. Даже в бисе с «Чардашем».
В КЦ «Дом» прошел фестиваль памяти Юрия Балашова. Того самого, что единственный из «наших» получил премию Grammy за обложку для альбома Фрэнка Заппы «Civilization Phaze III». А еще играл в этно-группах «Волга», «Намгар» и многих других.
Юрий Балашов умер 19 ноября 2020 года. Он был человеком-цивилизацией. Он рисовал обложки альбомов для Софии Ротару и ВИА «Лейся, песня», даже «Ритмическая гимнастика» (ее же помнят?) и «Синяя птица в Лужниках», «Крыша дома твоего» Юрия Антонова (он нарисовал почти все советские обложки Антонова) и Валерия Леонтьева, «Две звезды» Пугачевой и Кузьмина, делал логотипы групп «Park Gorky» и «Бригада С», а еще сам придумывал музыкальные инструменты. Например, суко-звук — проще говоря, коряга с натянутыми на нее струнами. На ней в «Доме» сыграл Гермес Зайготт. Вообще в концерте сыграли те, с кем Балашов сотрудничал в разные годы, и далеко не все смогли приехать.
Хедлайнером концерта должна была стать «Волга», однако Анжела Манукян приболела, и участвовал только Алексей Борисов и Роман Лебедев со своим проектом Idioritmik. Открыл же концерт «шаматон» Антон Вовк (действительно похожий на шамана), под 8-битный лоу-фай зачитывавший весьма эксцентричные стихи.
Антон Вовк
Еще один поэт Алексей Чуланский объединился с диджеем Дмитрием Стафарией, Глубокомысленные футуристичные тексты с потрескиваниями и техно-электроникой.
Алексей Чуланский объединился с диджеем Дмитрием Стафарией
Проект Mono&Hermes — объединение Гермеса Зайготта на суко-звуке и электронщика Mono. Гермес играет на суко-звуке смычком, и это абсолютно первобытный звук, конечно. А Mono, как выяснилось, из всех жанров музыки предпочитает скорее даб, и смесь в итоге получилась весьма ядреная. Плюс видеоряд на заднем фоне добавлял психоделики по полной. А вот зачем диджей то и дело включал вокальные семплы сомнительного качества, угадать не получилось.
Mono&Hermes
«Я необычайно благодарен Юре за все, что он сделал. И за этот инструмент, на котором я играю. Мы не всех смогли пригласить на фестиваль, все получилось спонтанно. Надеюсь, в следующем году мы сделаем большой фестиваль», - сказал Гермес.
Далее на сцену вышла культовая в узких кругах группа «Небесные Землемеры»: колоритная «наивная» поэтесса Вера Сажина, принципиально не попадающая ни в одну ноту, мастодонт русского рока Павел Хотин, клавишник «Звуков Му», тут делающий скорее эйсид-джаз и нечто дорзо-подобное, и барабанщик Евгения Бяло. Парадоксальным образом это дико похоже на ранние «Звуки Му» (Мамонов тогда тоже в ноты редко попадал), хотя вроде бы все совершенно иное. Более того, Вера Сажина еще и играет на балалайке и баяне, совершенно не умея на них играть. Все вместе это производит фантасмагорическое впечатление. Ах да, Сажина все тексты пишет от мужского имени, доставляет отдельно… Это все затягивает, и совершенно невозможно оторваться, несмотря на всю какофоничность происходящего.
«Небесные Землемеры»
Эффектная питерская певица Yulte на белых клавишах сыграла несколько лирических песен в духе Цветаевой (или Земфиры). Это было красиво. Эдакий нуар-шансон, а в студийных записях у нее играет басист «Кино» и «Аквариума» Александр Титов и джазовый контрабасист Игорь Иванушкин, на секундочку. Юлия Терехова пела чуть небрежно и с чрезмерно аффектированным вибрато, но это придавало еще больше шарма.
Yulte
Роман Лебедев и проект Idioritmik удивили сложносочиненным звуком. А завершился концерт джем-сейшном всех участников. И поверьте, когда на одной сцене собираются Алексей Борисов, Роман Лебедев и Павел Хотин — это всегда очень музыкально и в меру авангардно. Прекрасный вечер.
Фестиваль InClassica переместился из Дубайской оперы в зал Coca-Cola Arena, где Иерусалимский симфонический оркестр п/у Мариуса Стравинского выступил с солистами Леонардом Шрайбером (Бельгия) и Йол Юм Сон (Южная Корея).
Coca-Cola Arena – внушительных размеров стадион вроде московского «Открытия Арены», гибко трансформирующийся хоть под футбольное поле, хоть в концертный зал. Для улучшения акустики по трем сторонам сцены установили деревянную выгородку, и на потолок повесили акустические панели. Звук все равно, впрочем, на порядок хуже, чем в опере. Но уж что есть, то есть.
Leonard Schreiber
Известный бельгийский скрипач Леонард Шрайбер начал «Хорошо темперированный шансон» Алексея Шора с места в карьер, - эмоционально, страстно. Ирония в том, что играл он… «Мурку». Собственно «Шансон» Шора и состоит из 13 шутливых музыкальных новелл, основанных на блатных, народных и советских песнях первой половины прошлого века. Шор придумал любопытные вариации на эти хорошо знакомые всем советским слушателям (но вряд ли Шрайберу) мотивы. «Мурка» (Murka Metamorphoses), «Постой, паровоз» (Trans-Siberian Waltz), «7/40» (7:40 Samba), «Бублички» (Buenos Aires Bonbons), «Цыпленок жареный» (Chicken Tarantella) и т.д. Бельгиец уловил цыганскую природу той же «Мурки», и весьма органично влился в этот поток бесчисленных красивых мелизмов и эффектных штрихов. К тому же Шор часто использует прием переноса мелоса в иной жанр — то самба, то тарантелла. А там уже у каждого скрипача есть свои наработанные приемы, что лихо и продемонстрировал Леонард Шрайбер. Неангажированная публика, половина из которой состояла из корейцев, пришедших на Йол Юм Сон, была в чистом восторге.
Леонард Шрайбер
А вот сама пианистка из Южной Кореи Йол Юм Сон, лауреат Международного конкурса пианистов им. Вана Клиберна и Международного конкурса им. П.И. Чайковского (оба — вторая премия) с Третьим концертом Прокофьева для фортепиано с оркестром произвела более неоднозначное впечатление. При всей несомненной техничности и одаренности кореянки ее чеканность не произвела впечатления жизнелюбия и радости, пронизывающего Третий концерт. Да и вовсе никаких ощущений не вызвала, будто играл музыкальный автомат. Хотя пианистка всячески демонстрировала свою вовлеченность — раскачивалась на стуле, махала головой с эффектными прядями смоляных волос, пристукивала Лабутенами по полу… А игра все равно звучала механистично.
Yeol Eum Son
Там, где Прокофьев подразумевает в кантилене распевность и всю эту «широка страна моя родная» в колорите русской фольклорной музыки, у Йол Юм Сон всего лишь кантилена, которую необходимо лишь правильно сыграть. Во второй части звучит гавот, и Прокофьев стилизует его до карикатурности, нарочитости струящихся вверх-вниз гамм ради ощущения все той же широты и могущества природы над чопорным придворным танцем (как же блистательно играл эту часть Эмиль Гилельс!), у кореянки лишь повод показать свою несомненную технику. Наконец, когда все начинает погружаться в волшебный сон с засурдиненными духовыми, и у Прокофьева торжествует импрессионистический дух русских сказок с гуслярами и скоморохами, - ничего подобного от музыки Йол Юм Сон не исходит вовсе. И только в третьей, плясовой части начинает вырисовываться нечто подлинно динамичное и по делу виртуозное, - когда фортепиано и оркестр начинают «перебивать» друг друга. Тут пассажи кореянки выглядят логичными, она с оркестром вступает в занимательную дуэль, и все на своих местах при полном понимании. Впрочем, заключительная кантилена — снова не о прокофьевском цветении жизни и радости, а скорее о брамсовской тревожности, невесть откуда взявшейся здесь.
Yeol Eum Son
Иерусалимский симфонический оркестр активно поддерживал диалог с обоими солистами, почти не перекрывал их (хотя случалось на piano), и произвел скорее нейтральное впечатление. Послушать собственно оркестр не получилось, заявленный цикл симфонических поэм «Моя родина» Бедржиха Сметаны они играть не стали. Но им еще предстоит несколько концертов на фестивале InClassica, где можно будет расслушать оркестр повнимательнее.
Yeol Eum Son
InClassica организован Европейским фондом поддержки культуры, и проходит в Дубае до 26 сентября.
Вадим ПОНОМАРЕВ Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ, пресс-служба InClassica
Известнейший немецкий пианист Рудольф Бухбиндер выступил со Словацким филармоническим оркестром п/у Даниэла Райскина на фестивале InClassica в Дубае.
Рудольф Бухбиндер — один из признанных спецов по исполнению Бетховена и Брамса. Он первый солист, удостоенный Золотого почетного знака Государственной капеллы Дрездена. К сожалению, послушать его Бетховена в Дубае не получится, а вот Первый концерт Брамса для фортепиано с оркестром он исполнил, да еще как.
Rudolf Buchbinder
Манера игры Бухбиндера состоит в полном отсутствии манеры. Кажется, он в момент игры представляет себя самим Брамсом, и играет так, как играл бы тот, будучи на сцене. Благо дотошность Бухбиндера в изучении всех возможных первоисточников, включая помарки в авторских нотах композиторов, широко известна. Все эти нечеловеческие, почти бетховенские страсти в Maestoso Рудольф Бухбиндер играет снисходительно, спокойно, педантично. Он не хочет нравиться, хотя это звучит восхитительно. Он хочет изучать эту музыку дальше, будто никогда ее не исполнял раньше. Он вслушивается в каждую ноту, примеряет, взвешивает, раздумывает. Даже виртуозные пассажи у него звучат легко и естественно, без «эффектной» подачи, они такие, потому что такими должны быть здесь, словно говорит пианист.
Это больше похоже на исполнение-размышление, что отсылает к игре нашего гения Григория Соколова. Особенно размышлительность заметна в Adagio — полное ощущение, что Рудольф Бухбиндер за роялем один, и не на сцене огромной Дубай-оперы, а где-то у себя дома в кабинете за домашним роялем при неярком свете свечей, и играет он только для себя. Потому что ему просто нравится эта музыка. Как играл это когда-то сам Брамс у себя дома, наверное. И даже наверняка.
Rudolf Buchbinder
Во всех смыслах Бухбиндер продемонстрировал фактически эталонное исполнение Первого концерта Брамса. Он был убедителен в каждой ноте, и было слышно, насколько он понимает и отвечает за каждую ноту. Это было органично до невозможности. Редчайшее качество для сегодняшнего пианизма. Сравнения с Григорием Соколовым или Святославом Рихтером тут более чем уместны. А в моменты, когда он не играл, - просто складывал ладони на коленки, и наслаждался слаженной работой Словацкого оркестра. И это тоже было почти по-детски искренно.
Даниэл Райскин и Рудольф Бухбиндер
После концерта я спросил у Рудольфа о деле его жизни - записи всех 50 вариаций на тему Диабелли, в том числе 33 сочиненных Бетховеном, а также о записи «Новых вариаций на тему Диабелли 2020», сочиненных такими композиторами, как Родион Щедрин, Тань Дун, Максом Рихтером, Лерой Ауэрбах и др. Так почему простенький вальс Диабелли стал настолько интересен Бетховену, что он написал 33 вариации, и сегодняшним композиторам тоже это интересно?
«Парадокс в том, что Диабелли написал очень, очень простую музыку. Тоника - доминанта, тоника - доминанта. Это вызов для любого композитора. Поэтому это стало интересно Бетховену, Черни, Листу, Шуберту и Францу Ксаверу Вольфгангу Моцарту. Когда я решил сделать проект «Новые вариации на тему Диабелли», то послал заказы 12 композиторам. И они все согласились. Но Кшиштоф Пендерецкий умер, и не успел ничего написать, к сожалению. Остальные написали, и запись вышла».
Оркестру в этом концерте тоже стоит отдать должное. Даниэл Райскин даже подпрыгивал в наиболее напряженные моменты, донося до музыкантов фигуру момента, но деликатности и слитности всех групп его оркестра можно только позавидовать.
Но по-настоящему Словацкий филармонический оркестр раскрылся во втором отделении, на Симфонии №8 Антонина Дворжака. Родная для музыкантов музыка. Эпический хорал, с которого начинается симфония, вскоре обрывается жизнерадостными наигрышами флейт, обозначающими радость деревенского чешского уклада. Роль флейт тут неоценима, и они есть у оркестра! Техничные, звонкоголосые, они заливаются небесными колокольчиками. И снова возникает хорал маршевого склада, и теперь военные трубы возвещают торжество. В полусумрачном Адажио оркестр мастерски балансирует между piano дремотных воспоминаний на триольный мотив и торжественным военным гимном в tutti духовых.
Даниэл Райскин
В третьей части звучит нежнейший вальс, так напоминающий Чайковского, да и собственные дворжаковские «Славянские танцы». Оркестр блистательно обыгрывает двойные контрапункты между парными польками деревянных духовых и массовыми плясками на фортиссимо всего оркестра, а это непростая задача. Наконец, в финале звучит ликующий всеобщий народный танец, мне по степени героичности и пафоса всегда напоминающий военные марши австро-венгров. Но это уже дело трактовки. Важнее, что оркестр сыграл это столь художественно, что вызвал истинное восхищение. Чудное исполнение.
Даниэл Райскин и Словацкий филармонический оркестр
После всех оваций Даниэл Райскин снова вышел на сцену, сообщил прощании оркестра с фестивалем и этим залом, и в качестве последнего музыкального привета из Словении продирижировал фрагментом из «Славянских танцев» того же Дворжака №2, более известной под названием «Думка». И это тоже было блистательно.
Это был еще один невероятный вечер высокой классической музыки на фестивале. InClassica организован Европейским фондом поддержки культуры, и проходит в Дубае до 26 сентября.
Вадим ПОНОМАРЕВ Фото: Евгений ЕВТЮХОВ / пресс-служба фестиваля InClassica
Знаменитый скрипач Гил Шахам выступил в сопровождении Словацкого филармонического оркестра п/у Сергея Смбатяна на фестивале InClassica в Дубае.
Начался же концерт с Увертюры-фантазии «Ромео и Джульетта» Чайковского. Не покидает чувство, что Словацкий филармонический играет Чайковского все-таки как-то по-своему. В драматических моментах оркестр приближается к лиричности Чайковского, но в более спокойных — уходит в сугубый орнаментализм, вообще несвойственный композитору. И от дирижера это никак не зависит. Сергей Смбатян попытался зарядить его светлой грустью, но оркестр упорно не хотел слышать этого. А вот стоило взяться за драматические или, наоборот, мелодично-лирические темы, - взаимопонимание сразу находится. Ну вот такое прочтение Чайковского, почему нет.
Сергей Смбатян
Обладатель премии Grammy Гил Шахам (США — Израиль) вышел на сцену сначала в «Морских пейзажах» композитора-резидента фестиваля Алексея Шора. "Seascapes" уже звучали в исполнении Сергея Догадина, Алены Баевой, Дэвида Аарона Карпентера, Гайка Казазяна, «Струнного квартета Давида Ойстраха», Андрея Баранова, Шломо Минтца, Рэя Чена, Николая Снайдера, Гая Браунштейна и других скрипачей. И вот версия Гила Шахама.
Гил Шахам
Сразу поразил восхитительный полновесный звук его скрипки. И это была вовсе не его привычный Страдивари, а относительно новый инструмент некого армянского мастера, живущего в США. Скрипка певучая. с благородной грустинкой. В «Морских пейзажах» обилие мелодических линий, которые Гил Шахам предпочел играть вообще без вибрато, на открытом пронзительном звуке. Оркестр аккуратно аккомпанировал солисту, не перебивая и не перекрывая.
«Заброшенный маяк», первая часть "Seascapes", отчасти напомнила музыку Джона Уильямса к фильму «Список Шиндлера», но именно как настроенческая реминисценция. Вторая часть «Одинокий парус» - лиричная, отсылающая к «морскому» импрессионизму Дебюсси. Гил Шахам тут показал невероятно эффектный романтический звук. И совершенно другая тревожная атмосфера в третьей части «Надвигающаяся буря». Наконец, финальная часть «Летний град» отсылает к венским классикам и бальным танцам, а Шахаму есть, где развернуться с виртуозными фиоритурами и пассажами.
Гил Шахам
И вот, наконец, Брамс. Один из самых сложных скрипичных концертов в истории музыки. Гил Шахам взялся за дело с необыкновенным тактом — нигде, даже в самых виртуозных местах, он не старался перекрыть оркестр, и точно вплетался в его канву, чтобы было очевидно очень непросто, учитывая сложнейшую партию. Его скрипка пела и плакала, вздыхала и щебетала. В финале первой части Allegro non troppo Гил Шахам решился сыграть каденцию не привычного Иоахима, а Джорджа Энеску. Отчасти это было связано с тем, что далее сам Шахам едет на фестиваль Энеску, и тоже будет играть там этот концерт Брамса. Исполнение каденции получилось немного заученным, зато по восприятию свежо и крайне эмоционально. А уж какое чудное Анданте получилось, - высший музыкальный пилотаж асов.
Гил Шахам и Сергей Смбатян
В целом, такого отменного исполнения Скрипичного концерта Брамса давно не доводилось слышать. Улыбчивый Гил Шахам безупречно интонировал, блистал техникой и при этом был скромен и чуток к оркестру. И Словацкий филармонический оркестр был отчаянно тут хорош. И это был настоящий триумф. Публика аплодировала очень долго… И стоя.
«Это одно из самых ярких событий моего года. Так приятно было выйти на сцену с этим замечательным оркестром и маэстро Сергеем Смбатяном. Для меня большая честь быть частью InClassica. Музыка, которую я играл сегодня вечером — А. Шор и Й. Брамс — это удивительные произведения, и мне действительно понравилось исполнять их в этом зале. Я очень рад, что меня пригласили, и спасибо организаторам, потому что все прошло отлично», - сказал после концерта Гил Шахам.
Фестиваль InClassica организован Европейским фондом поддержки культуры, и проходит в Дубае до 26 сентября.
Вадим ПОНОМАРЕВ Фото: Евгений ЕВТЮХОВ / Пресс-служба фестиваля InClassica
Словацкий филармонический оркестр под управлением своего главного дирижера Даниэла Райскина и известный кларнетист Андреас Оттенсамер показали на фестивале InClassica в Дубае довольно необычную программу.
Соединить в одном концерте Дворжака, Бетховена и неоклассику резидента фестиваля Алексея Шора — довольно смелый шаг. И хотя вчера Словацкий оркестр доказал, что ему по плечу почти любые сложности, сомнения все-таки витали в воздухе. Точнее, сомнений не было именно про Дворжака. Это национальная классика, и фрагмент увертюры «Мой дом» - гимн Чехии, на секундочку. Странно, что «Мой дом» исполняется так редко — это весьма проработанная полифоничная история, базирующаяся на народных мелодиях и эффектно звучащая. Оркестр сыграл ее практически эталонно. Ни малейших вопросов.
Daniel Raiskin
Австрийский кларнетист Андреас Оттенсамер — один из самых известный европейских мастеров кларнета. Главный кларнетист Берлинской филармонии, Андреас Оттенсамер изъездил весь мир как солист, его записи неоднократно отмечались различными премиями. Концерт для кларнета Алексея Шора не премьера, его исполняли такие артисты, как Никита Ваганов и Ширли Брилль (и буквально в день концерта, но на другой площадке - Сергей Елецкий). Концерт насыщен яркими мелодиями, в которых можно подчеркнуть певучесть инструмента. Что незамедлительно и сделал Андреас Оттенсамер. Округлый звук его кларнета прозвучал красиво и насыщенно. В первой части Vivace повторяющаяся мелодия у солиста то и дело перекликается с динамичными опеваниями оркестра, вступая в диалог, а затем уходя от него. В виртуозных моментах Оттенсамер проявил себя уверенно, скоростные трели ни разу не утратили благородной красоты звука. Оркестр, ведомый Даниэлом Райскиным, был максимально деликатен и аккуратно поддерживал солиста.
Andreas Ottensamer
Вторая часть Andante — возвышенно лирическая, основную тему обхватывают параллельные, множество стелющихся вкрадчиво духовых. К финалу все линии сходятся в тонику, как почти всегда у Шора, и печально затихают. Последняя часть Allegro — средневековые пляски с остро заточенным клинком кларнета, бурно перескакивающим из регистра в регистр. Андреас Оттенсамер был отчаянно хорош. На бис он сольно сыграл арию Тоски из одноименной оперы Пуччини.
«Я впервые выступал со Словацким филармоническим оркестром и с маэстро Райскиным, и мне всегда приятно встречаться с новыми музыкантами, получать новый опыт и вдохновение. Сейчас мы живем в такое время, когда мы никогда не можем быть уверены в том, что будет завтра, но на InClassica все идет гладко, и делается все возможное для распространения классической музыки», - сказал после выступления Андреас Оттенсамер.
«Я очень рад быть здесь. Мне нравится работать с профессионалами, как на сцене, так и вне ее, и здесь эти два условия сошлись: и количество звезд, и профессиональная команда организаторов. Мы сегодня с солистом Андреасом Оттензаммером исполнили Концерт для кларнета Алексея Шора. Язык этого сочинения доступен, он на самом деле неоклассический. Это очень хорошо вписывается в идиому романтической и поздней романтики, и даже классической музыки. Мне нравится, что он не пытается что-то изобретать, он просто наслаждается искусством и пишет очень хорошо звучащую музыку, и это кажется очень естественным», - говорит Даниэл Райскин.
Daniel Raiskin
Вторая половина концерта целиком посвящена Седьмой симфонии Бетховена, и были серьезные опасения, сможет ли этот вальяжный и лощеный оркестр быстро перестроиться под совсем другую музыку. Поразительно, как мгновенно это произошло! Медленное и неуклонное нарастание основной идиллической темы вплоть к кульминации оркестр сыграл безупречно размеренно, на всю динамическую ширину диапазона, будто накатывавшимися волнами вновь и вновь. Прекрасны были и переклички валторн с эффектом эха, и бравурные финальные фанфары.
Гениальную бетховенскую вторую часть Аллегретто с ее маршевой поступью и глубинной трагедийностью Словацкий оркестр играл как с заведенной пружиной, - подспудное напряжение передано им блистательно точно. Отдельно стоит отметить безупречную работу деревянных духовых, без которых и скерцо не было бы столь воздушным. Наконец, воодушевляющий финал, в котором сплелись французские плясовые, украинский гопак и венгерский чардаш, оркестр под управлением Даниэла Райскина провел на одном дыхании.
Словацкий филармонический оркестр под управлением Даниэла Райскина
На бис оркестр сыграл Оркестровую сюиту №3 Баха, точнее, ее вторую часть Air. И это было божественно красиво.
Фестиваль InClassica организован Европейским фондом поддержки культуры, и проходит в Дубае до 26 сентября.
Вадим ПОНОМАРЕВ Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ / Пресс-служба фестиваля InClassica
Шоу-бизнес сегодня - главная сфера интересов издания
"Новости шоу-бизнеса" NEWSmuz.com (экс - NEWSmusic.ru).
Последние новости шоу бизнеса и классической музыки обновляются круглосуточно. Российский шоу-бизнес
и артисты шоу-бизнеса - вы можете читать новости шоу-бизнеса России сегодня на сайте, или
подписаться на рассылки новостей
шоу-бизнеса. Сообщить о новостях сегодня - наша работа.
Комменты